Олеська тем временем забегает в приемную и плотно закрывает за нами дверь.
– Уф, успела! Слушай, – осматривается, – а классно тут у вас. Дорого–богато.
– Артистка ты моя, ты зачем нянек распугала?
– В смысле распугала? Я тоже хочу попробовать. Мне же интересно посмотреть на вашего Медведя Ивановича.
Качаю головой. Леська поражает безалаберностью и легкомыслием.
– А как же твой Валера?
– Пфф. Это ж так, для здоровья, взять–то с него нечего больше. Ремонт доделал и adios.
– Ладно, пойдем. Только сделай вид, что меня не знаешь, на всякий случай.
– Девушка, вы кто? – легко смеется подружка и уверенно направляется к директорской двери.
Смотрю в спину Никольской, и мысли меня терзают противоречивые.
Я понимаю, что Шведов увидел меня сегодня в первый раз, и мы друг другу не понравились. Но официального увольнения он мне не предъявил, а значит, я имею полное право считать себя его помощницей. Я нахожусь на своем рабочем месте, на своей территории, но почему–то в груди неприятно карябает тот факт, что Леська, моя Леська, лучшая подруга, вторглась в чужую зону. А что будет, если вдруг (вдруг!) Медведь одобрит Никольскую на должность няньки? Да нет, бред, он же должен увидеть, что девушка не всерьёз?
Зря, ой зря мы это затеяли. Ладно, успокаиваю себя, сейчас с Леськой отстреляемся как с предыдущими и можно будет расслабиться.
Никольская притормаживает у стеклянного стеллажа, смотрится в отражение, поправляет волосы и репетирует голливудскую улыбку.
– Ну, держись, медведь, посмотрим, какой ты породы.
И… Леська Медведю нравится.
Я это вижу с первых шагов, как мы с ней входим в его кабинет.
Он мажет по ней сначала безразличным взглядом, а потом в его темных глазах будто щелкает затвор фотоаппарата, выхватывая удачные кадры, – ноги в элегантных туфельках с ремешком вокруг щиколотки, красивые икры стройных ножек, расклешенная к низу горчичного цвета юбка длиной ниже колен, облегающая водолазка, выгодно подчеркивающая высокую грудь–троечку, в ложбинке которой – деревянное украшение ручной работы на кожаной веревочке, на запястье – стильный браслет их этой же серии. Волосы распущены и переливаются здоровым блеском.
Никольская просто не может не нравиться. Она красавица.
– Проходите, вот сюда, – отодвигаю для Леськи стул, на котором сегодня уже сидело несколько дамочек.
Поворачиваюсь спиной к Шведову, лицом к подруге, чтобы мимикой показать ей, чтобы не увлекалась ролью подсадной утки, но Олеся на меня не смотрит.
У нее с моим директором установлен зрительный контакт, и я вижу – Никольская пропала. Дергаю ее за мизинец, но и это не приводит ее в чувство.
Оглядываюсь на мужчину. Он оглаживает девушку откровенным взглядом. Как самец присматривается к новенькой самке. Раздевает и… Мне становится неудобно. Совсем нескромный взгляд.
И Матвей на пару с отцом, открыв рот, изучает возможную фею.
– Леся! – зову ее тихо. – Лесь, очнись!
Ноль реакции.
– А вы знакомы, да? – вдруг встрепенувшись, заинтересовался Михаил, показывая пальцами на нас с Леськой.
Заметил!
– Да, мы подруги, – широко улыбается Олеся.
Шведов отвечает Леське тем же – широченной обаятельной улыбкой. Еще и глаза как кот мартовский сощурил, только что не облизывается. Волосы приглаживает пятерней, красуется перед девушкой, плечи шире разводит. Вот–вот, самец и есть. Забыл кого кому выбирает?
Увы, на мой выразительный фейспалм никто не реагирует. Никольская присаживается на предложенный стул. Серьезная, деловая, будто действительно заинтересована в работе няней. Я иду к своему месту у входа. Не понимаю, зачем Леське настолько вживаться в роль, если ее интерес – только посмотреть на загадочного Шведова. У нее есть работа с доходом дай бог каждому. А Шведову нужен надежный человек для сына и с проживанием! Леся на это не согласится! Не променяет свою новенькую квартиру со свежим ремонтом на берлогу дикого зверя.
