– Офицер[6] Александер… – произнес я, выдавливая улыбку, которая даже мне самому показалась насквозь лживой.
Ее глаза пробежались по моим увечьям.
– Детектив, – поправила она меня. – Уже два года как повысили.
– Поздравляю, – сказал я.
Она примолкла, высматривая что-то на моем лице. Задержала взгляд на стежках хирургических швов на лбу под волосами, и на миг ее лицо немного смягчилось.
– Несколько не так я представляла нашу следующую встречу, – произнесла она, опять глядя мне прямо в глаза.
– А как?
– Поначалу воображала, что мы с ходу бросимся друг к другу в объятия. С поцелуями и извинениями. – Она пожала плечами. – А после того как ты несколько лет пропадал без вести, представлялось уже нечто не столь радужное. С криками. Может, даже с пиханием в грудь. Но такого я никак не ожидала. Такой вот встречи, в полном одиночестве и в темноте… – Она показала на мое лицо. – Мне тебя сейчас даже по физиономии не шлепнуть!
Улыбка у нее тоже не вышла. Да, ни один из нас не представлял, что это произойдет таким вот образом.
– А почему ты не зашла внутрь?
Она уперла руки в бока.
– Не знала, что сказать. Думала, что слова сами придут ко мне.
– И?..
– Ничего так и не пришло.
Поначалу я никак не отреагировал. Любовь умирает не сразу, если вообще умирает, и действительно нечего было сказать помимо того, что уже было много раз сказано в далеком прошлом, в совсем другой жизни. Когда я все-таки заговорил, слова давались мне нелегко:
– Мне надо было забыть это место, Робин. Надо было забыть его с концами.
– Давай не будем, – сказала она, и я узнал гнев. Достаточно долго сам прожил с таким же.
– Так что теперь? – спросил я.
– Теперь я отвезу тебя домой.
– Только не к отцу!
Робин подалась ближе, и глаза ее на миг осветились прежней теплотой. В уголках рта проглянули смешливые морщинки.
– Такой гадости я тебе точно не сделаю, – заверила она.
Мы стали обходить ее машину, каждый со своей стороны, и я заговорил через крышу:
– Я здесь не для того, чтобы остаться.
– Ну да, – натужно произнесла она. – Естественно, не для того.
– Робин…
– Залезай в машину, Адам!
Я открыл дверцу и кое-как пролез на сиденье. Это был большой седан, типично полицейская тачка – рации, лэптоп, дробовик в держателе на приборной панели… Я был просто никакой. Болеутоляющие таблетки. Усталость. Утонув в подушке сиденья, я бездумно пялился на темные улицы, пока Робин вела машину.
– Вот тебе и вернулся домой, – произнесла она через какое-то время.
– Могло быть и хуже.
Робин кивнула, и я ощутил ее глаза на себе – мимолетный взгляд, когда дорога выпрямилась.
– Классно видеть тебя, Адам. Тяжело, но классно. – Она опять кивнула, словно все еще пытаясь убедить себя. – Не думала, что это вообще когда-нибудь произойдет.
– Я тоже.
– Остается один большой вопрос.
– Какой? – Я знал, что за вопрос, он мне просто не нравился.
– Почему, Адам? Вот в чем вопрос: почему? Ведь целых пять лет прошло! Никто и слова от тебя не слышал.
– Мне нужна какая-то особая причина, чтобы приехать домой?
– Ничего не происходит в вакууме. Тебе-то это должно быть известно получше, чем остальным.
– Все это просто коповские разговорчики. Иногда нет абсолютно никаких причин.
– Лично мне в это не верится. – С лица Робин не сходила обида. Она немного выждала, но я не знал, что еще сказать.
– Ладно, можешь не рассказывать, – произнесла она наконец.
Молчание пролегло между нами – лишь ветер подвывал, обтекая быстро несущуюся машину. Пощелкивали шины, проскакивая над трещинами в асфальте.
