— В каком смысле раздвигается? — удивилась Мира.
— Ветхий завет читала? Что-то навроде этого.
Мире было сложно такое представить, но и показаться дурочкой без воображения не хотелось. Поэтому она решила замять тему.
— И когда они наступят, эти дни Вила? — робко спросила она.
— Меньше чем через неделю. Насколько мне известно, птичьей почтой уже разосланы пригласительные.
— Значит, назад уже не повернуть? — прошептала она, хотя и сама знала ответ на вопрос.
— Нет, Мира. Можно только выиграть.
Она всмотрелась в его лицо, надеясь увидеть улыбку в глазах или углах рта. Хотелось, чтобы он вдруг потрепал её по голове и сказал:
— Да пошутил я, пошутил.
Но Гай был пугающе серьёзен. Спина заныла от страха, и с головой накрыла паника: «Нет, я на такое не согласна! Это нечестно! Турниры не такие! Меня не предупредили! Я не хочу!»
Мира хотела было вскочить, но Гай удержал её за плечи.
— Куда это ты?
— Хватит на сегодня!- вскрикнула она срывающимся голосом. — Да отпустите меня! Я хочу вернуться!
Он хотел было возразить, но потом передумал, мягче сказал:
— Ладно, но только сегодня и потому, что уже вечер. С завтрашнего утра тренировка по полной. Нам нужно выяснить, чего тебе ожидать, и как с этим справиться. Да, чуть не забыл. На время подготовки к турниру участники отделяются от других мокрозяв и не кукрят. Но мне сказали, что у тебя и без того с кукрением проблемы.
— Да, я оказалась бракованным мокрозявом,- глухо ответила она. — Они ещё обсуждали, не отдать ли меня какому-то господину Окато... Для опытов.
Почувствовав, как на глаза навернулись слёзы, отвернулась.
— Значит, ты должна победить в турнире, — серьёзно сказал Гай. — Без вариантов.
— Должна, — с горечью повторила Мира. — Вы сам-то участвовали когда-нибудь?
— Было дело.
— Успешно?
— Ну, раз разговариваю с тобой, значит успешно.
Мира взглянула на него исподлобья:
— Кто был вашим соперником?
Он суховато улыбнулся:
— Ты с ним не знакома и уже не познакомишься, — Он помолчал и добавил нехотя, будто признавался в постыдном: — Мне пришлось его убить. Надеюсь, тебе не понадобится поступать также. Гораздо лучше, когда с противником завершают его собственные кошмары.
Мира вспомнила Алексу. Её наглую ухмылку, злые глаза и почувствовала, как руки сами собой сжимаются в кулаки. Вспомнив их драку, подумала, что с удовольствием врезала бы белобрысой ещё пару раз. А вот если нужно будет её убить... Наверное, если не останется выбора...
— Убийство всё меняет, — говорил, между тем, Гай. — Как будто, вместе с другим, убиваешь кого-то в себе. Ладно, идём, — оборвал он сам себя. — На сегодня достаточно.
Мира нехотя поднялась. Она думала о том, что будет, если «нужно убить» станут не только словами. Пока она даже не представляла себе такого.
Они вышли в освещённый факелами коридор.
— С сегодняшнего дня тебе наверх, — произнёс Гай.
Они дошли примерно до середины, когда впереди появилась высокая красивая женщина лет тридцати пяти в платье багровых тонов. Она шла царственной поступью; рубины на корсаже отливали кровью, иссиня-чёрные волосы, заплетенные в две косы, лежали на высокой груди. При виде неё, Мира сразу почувствовала себя неполноценной. Чёртов картофельный мешок! Она постаралась придать лицу непроницаемое выражение. Приблизившись, женщина окинула её взглядом, в котором смешались любопытство и брезгливость, затем перевела взгляд на Гая и надменно улыбнулась:
