Но, разумеется, для гостей охотничьего хозяйства Красилово сезон охоты был круглогодичным – кто мог указать власть (или деньги) имущим на какие-то сроки. Да, к тому же, не так уж и часто они выбирались в лес поупражняться в стрельбе по живым мишеням. А расслабиться таким людям просто необходимо.
Вот и в этот раз в усадьбе егеря Толмачёва стало тесно от приехавших гостей. С погодой, правда, не повезло: до этого дня бабье лето радовало людей не только осенними красками, но и летней безоблачной погодой. А тут с ночи зарядил такой дождь, что любящий свою собаку хозяин не выгонит ее на улицу. Но охота – пуще неволи. Коль уж собрались, не возвращаться же ни с чем.
Гостей встречал сам Толмачёв в непромокаемом плаще с капюшоном. Он открыл длинные, сколоченные из четырех относительно тонких сосновых стволов ворота, что-то типа шлагбаума. Рядом с ним бегала большая восточно-европейская овчарка, дружелюбно размахивая хвостом. Первым из своего джипа вышел Кротов. Овчарка бросилась к нему и, встав на задние лапы, передние положила на плечо, лизнув Кротова в лицо.
– Ай, Альма, ай молодец! – благодушно улыбался Кротов. – Ну, здравствуй, здравствуй, красавица.
Поприветствовав старого знакомого, Альма стала бегать вокруг остальных гостей, наматывая круги.
– Здорово, Антоныч! Принимай гостей!
Кротов пожал руку Толмачёву и стал знакомить его с приезжими.
– Этого мужика ты, наверное, знаешь, – улыбнулся Кротов. – Глава администрации нашего района Иванов Геннадий Валентинович…
– Очень приятно!
– А вот это – из самой области люди приехали, узнав про твое Красилово. Наши инвесторы, уважаемые люди, – с едва заметным сарказмом произнес Кротов. – Кольчугин Фёдор Максимович и его заместитель Тихонов Евгений Петрович.
– Прошу в избу, господа! Что ж мы под дождем-то. Хозяйка самовар вскипятила, варенье земляничное и из костяники.
Несмотря на то, что все были в непромокаемых плащах с накинутыми капюшонами, находиться под таким ливнем и в самом деле было не очень приятно. Потому они и не заставили себя упрашивать, послушно пошли за хозяином в дом. Двухэтажная изба-пятистенка оказалась довольно просторной и уютной. Раздевшись в предбаннике, они сразу прошли в просторную горницу, где посредине стоял покрытый скатертью, сделанный собственными руками егеря деревянный стол, за которым вполне могут удобно расположиться до восьми человек. На столе стоял двухведерный дымящийся самовар и две большие стеклянные розетки, в одной из которых было земляничное варенье, в другой – из костяники, а также большая деревянная тарелка со сладкими сухарями.
Едва гости вошли в горницу, из маленькой комнаты, служившей Толмачёвым спальней, вышла невысокая, поджарая с загорелым лицом и руками жена егеря.
– А вот и наша хозяйка, Антонина, – Толмачёв подошел к жене, обнял ее за плечи.
– Здравствуйте, гости дорогие. Рассаживайтесь, берите себе табурет, какой нравится. Они все разные, но все работы одного мастера, нашего Степана Антоновича.
– Ну, ты у нас, прям, мастер на все руки, Антоныч, – похвалил засмущавшегося егеря Кротов. – Вот только с погодой не угадал.
– Ну, это уж, как всевышний захочет, – усмехнулся егерь, подняв ладони кверху. – Человек тут бессилен.
– Как думаешь, к утру распогодится? – устраиваясь на табурете, спросил Кольчугин.
– Надеюсь! По некоторым приметам, дождь уйдет на восток. А там, как бог даст.
