Внутренний мир: как не потерять себя - страница 19

На этой мажорной ноте можно было бы поставить точку в повествовании, но ответы на вопросы, которые я себе задал, так и не получены, а ведь цель именно в этом – найти себя и больше не терять. И эта цель пока не достигнута, поэтому надо продолжить свое исследование собственной природы. Буду считать предыдущие две главы некоторым достижением или успехом в исследовании, а сейчас пора вернуться к проступку двенадцатилетнего мальчишки, чтобы разобраться в истинных мотивах его поведения. Итак.

Детство (продолжение)

«Что наша жизнь? Игра»

Из либретто оперы П.И. Чайковского «Пиковая дама» по повести А.С. Пушкина

Перед тем как углубиться в воспоминания, хотелось отметить один факт, на который я совсем недавно обратил внимание. Все картины, которые выходят у меня из детства и отображаются в голове, выглядят так, как будто я сторонний наблюдатель или попросту зритель. То есть эта некая объемная проекция, где я смотрю на события не от первого лица, а вижу себя и всех участников со стороны, словно смотрю какое-то кино. Это очень странно. Я несколько дней думал над этой особенностью, и буквально накануне в моей голове родилась догадка. В какой-то период своей жизни я скорее всего осознанно отделил себя нынешнего от того человека, которым был в детстве. Может, я, конечно, ошибаюсь, и у этого факта имеется достойное медицинское объяснение, но на данном этапе своей жизни я чувствую в подобном воспроизведении образов моей памяти определенный знак. Если развивать мысль дальше, то возникает вопрос – когда и, главное, зачем я это сделал, зачем я разделил себя самого? В этом стоит разобраться, но пока я не готов ответить на этот неожиданно возникший вопрос. Надеюсь, в ходе извлечения воспоминаний я смогу поймать тот период в своей жизни, когда произошло это событие. А пока вернусь к тому моменту, важному моменту моей жизни, когда была одержана первая «победа» сознания, и я начал путь к собственному разрушению. Но, перед тем как приступить к описанию самого события, на ум пришло одно слово – интеллект. Вот чем меня наградили с рождения. Плюсом к нему добавились аналитические способности, природная память, особенно к цифрам (я до сих пор достаточно легко без всяких формул запоминаю номера телефонов, сложные цифровые пароли, пин-коды и тому подобное) и еще набор небольших возможностей, которые и развивать не было нужды на тот момент, потому как для того возраста их уровень и так был очень высок. Вот такое чудо я из себя и представлял. Не стоит забывать еще, что при этом я все еще оставался тем самым милым пупсиком, но уже с псевдонежным взглядом. Вспоминая события, предшествующие моему первому и единственному физическому наказанию, я убеждаюсь, что уже в двенадцать лет мысль о моей исключительности сыграла со мной злую шутку. Уже тогда я стал на путь циничного эгоизма. В совокупности же с недюжим интеллектом (по крайней мере, я так на тот момент считал, ведь все вокруг это признавали) получилась ядерная, а на деле адская, смесь. Такую силу да на благое дело, но я, будучи двенадцатилетним мальчиком, посчитал по-другому, возомнив себя бессмертным. Я решил, что для меня нет правил, которые существуют для всех, ведь я выше всех этих «глупых» правил. Я способен сам придумывать для себя правила, потому что я – исключительная особь!

Зимним вечером я вернулся домой из школы. С радостным возгласом, забросив привычным изящным броском портфель в угол коридора, я влетел в зал. Вся семья очень внимательно смотрела телевизор, по которому демонстрировался фильм. Вероятно, эпизод в картине был очень напряженным и очень захватывающим, потому что мой возглас у одной из сестер вызвал мгновенную негативную реакцию, которую она выплеснула на мою восторженную голову. Я посмотрел на всех присутствующих в комнате – никто в мою защиту и не думал ничего произносить, включая маму, – и я, недолго думая, выскочил пулей из квартиры и пошел куда глаза глядят. Прогуливаясь на улице, много мыслей крутилось в моей голове, начиная от мстительных («я ей еще устрою») и заканчивая эгоистичными («посмотрим, как им без меня»). И тут внутри стала выстраиваться логическая цепочка рассуждений, по мере выстраивания которой, я стал немного успокаиваться. Сначала сработал сигнал изнутри. Это подсознание выдало на уровне ощущений беспокойство – но не мое, а мамино беспокойство за меня. Времени-то прошло немало, фильм наверняка закончился, и мама меня начнет искать, ведь, по сути, будучи в плену картины, никто не заметил моего исчезновения. Коварный эгоизм и ощущение собственного бессмертия дали несформировавшемуся детскому мозгу наживку в виде создания некоего эксперимента, проверки терпеливости у самого близкого мне человека – моей мамы. Я решил еще немного погулять, чтобы эксперимент точно удался. Будучи еще совсем несмышленым, я, однако, рассчитал два варианта исхода моей выходки, причем в результатах обоих я видел для себя выигрыш, то есть победу собственного интеллекта. Если меня накажут, то, по крайней мере, я могу потом всем честно сказать, что я испытал все муки физического наказания, а если нет – то я тем более исключительный, и либо мои действия всегда будут оставаться безнаказанными, либо я не нашел тот предел, когда наступает возмездие. А возможно, что возмездие для особо одаренных особей в этой жизни отсутствует, как некий приз за их исключительность. Я сейчас понимаю, насколько это все страшно, и в какое чудовище я начинал превращаться, имея за плечами очень скудный жизненный опыт. В те годы я стал воспринимать жизнь как некую игру – «сегодня ты, а завтра я».