Спецназ Самобичевания тут же воспользовался её сомнениями:
Критик (зловеще): «Бариста? Ты? Да ты даже чай нормально заварить не можешь! Кофе ты будешь варить, ага! Все только посмеются над тобой! Ты опозоришь весь город!»
Сыкун (всхлипывая): «А если мама узнает? Она же нас убьет! Скажет, что мы неудачницы, что мы опозорили всю семью!»
Саботер (зевая): “Да брось ты это всё! Зачем тебе это нужно? Лучше сиди дома, смотри сериалы! Тебе всё равно ничего не светит!”
Но Анна, на этот раз, решила не поддаваться на их провокации.Она чувствовала, что это её единственный шанс. Она должна попробовать. И тогда она решительно взяла телефон и начала искать номер телефона кофейни.
Глава 5: Зоопарк превратился в штаб по разработке гениальных планов мести
Анна бежала. Задыхаясь, спотыкаясь, проклиная все красные светофоры и медлительных пешеходов на своём пути. Устроиться на работу бариста казалось той самой соломинкой, за которую можно ухватиться, чтобы не утонуть окончательно. Но, как это обычно бывает в жизни Анны, всё пошло не по плану. Она проспала.
Добравшись до кофейни, она увидела что объявление о вакансии, уже снято с двери. Сбивчиво объяснив ситуацию растерянному администратору, она узнала, что место уже занято. Какая-то проворная студентка оказалась шустрее и уже вовсю готовила капучино. Внутри Анны взорвалась граната.
«Да что же это такое?! Неужели весь мир сговорился против меня?!» – взревела она мысленно.
Выйдя на улицу, Анна почувствовала, как ярость захлестнула её с головой. Все внутри кипело и клокотало. Она была не просто расстроена. Она была в ярости. В ярости на весь мир, на всех и вся.
И тут, как по заказу, в голове ожил спецназ самобичевания:
Критик (насмешливо): «Ну что, добегалась? Опоздала, как всегда! Неуклюжая, бестолковка! Ты даже на работу вовремя прийти не можешь! Что уж говорить о чём-то большем?»
Сыкун (всхлипывая): «Теперь точно всё пропало! Мы умрём с голоду! Нас выгонят на улицу! Это конец!»
Саботер (зевая): «Да забей ты на всё это! Пошли лучше домой, поедим чего-нибудь вкусненького! Зачем нервы себе трепать?»
Но в этот раз Анна не поддалась на их провокации. Ярость была сильнее. Она подавляла страх, вину и апатию.
«Заткнитесь все!» – мысленно закричала она. «Сейчас я вам покажу, кто здесь ничтожество! Я ещё докажу всем, чего стою!»
Но кому она собиралась «доказывать», что она «чего-то стоит», она пока не знала. Она просто чувствовала, что нужно что-то делать. Нужно выпустить пар. Нужно найти виноватых. И виноватые тут же нашлись. Первой в списке была она. Та самая студентка, которая так нагло отобрала у неё работу. Молодая, активная, наверняка из богатой семьи, которой всё достаётся просто так.
«Стерва! – мысленно шипела Анна, глядя на кофейню. — Наверняка переспала с начальником, вот и получила работу! А я тут должна голодать из-за какой-то выскочки!»
Воображение тут же нарисовало картины жестокой, но справедливой мести: подсыпать ей слабительное в кофе; подменить сахар на соль, чтобы она всем испортила напитки; распустить слух, что она страдает неизлечимой болезнью.
И тут внутренний зоопарк взорвался идеями:
Заебашка (хихикая): «Слабительное – это скучно! Нужно что-то покруче! Предлагаю подсыпать ей виагру! Пусть побегает по кофейне в поисках приключений!»
Сыкун (всхлипывая): «Не надо виагры! Это слишком опасно! А вдруг она получит передозировку? Мы же сядем в тюрьму!»
