Придя домой, достала из холодильника котлеты, потом из шкафчика рисовую крупу, кастрюлю. Все движения отточены до автоматизма.
Повернулась и спросила у дверного проема:
– Ты находишь меня привлекательной?
Влад был именно на этом месте – частенько стоял у косяков. Она угадала. Или почувствовала.
– Да, ты божественна.
– А-а, – медленно протянула она. – Спасибо. Мой муж что, отличается от тебя? Он мне таких вещей никогда не говорит. И не скажет, я уверена. Когда-то в молодости был любезен, а теперь я как робот-домохозяйка.
– Почему же? Муж… ну то есть я… уже давно считаю, что тебе не надо этих любезностей, не думаю о том, чтобы выражать свои чувства.
– Да?! – вдруг закричала Женя. – Я ведь столько слез у вас на плечах выплакала! Внимания просила, любви, ласки! Когда у нас был секс в последний раз? А?!
Влад, конечно, знал. Он также вдруг резко осознал, откуда взялась эта холодность и отдаленность жены. Именно из-за этих новых, чуждых Владу качеств он стал «прятаться» на работе. Женины слова звучали, будто не для него, а для какого-то другого мужчины – черствого, невнимательного чурбана.
– Два месяца назад! – продолжила кричать жена. – Ты меня не обнимаешь, не целуешь, словами ласковыми не называешь, – перешла она на личность и выпаливала обвинения одно за другим, – не любишь ты меня! Живешь из привычки! Женщина стареет, но не перестает быть женщиной ни на секунду!
Крупные слезы покатились по ее щекам, и по кухне разнесся всхлип. Слезы мешали Жене видеть распакованные котлеты и рис. Влад приблизился к ней и тихо обнял. Но легче не стало. Жене по-прежнему было обидно и больно.
– Ты не струсил, как твой двойник. Наверное, потому что я не могу тебя видеть. А то сбежал бы, как этот… Сейчас я выскажусь, и станет легче. Мы ведь так уже лет десять живем. Как соседи, – Женя уже не кричала, взяв себя в руки, как обычно. – Приходишь с работы – телевизор. На выходных – телевизор. Ты даже к дочкам ездишь только потому, что я заставляю тебя! А как бы мне хотелось увидеть твою инициативу, почувствовать себя слабой.
Она говорила, а в это время ставила на разогретую плиту сковороду с котлетами и кастрюлю с рисом. Чувствовала, что Влад перестал ее обнимать. Затем опустилась на табурет и продолжила:
– Дай мне руку еще раз… – она протянула свою руку – как утром, но теперь с закрытыми глазами.
Влад коснулся ее и вновь почувствовал тепло, нежность пальчиков. Он прикасался настолько осторожно, насколько мог, будто трогает крылья бабочки и если сожмет сильнее, то бабочка не сможет летать и погибнет.
– Да. Твое прикосновение давно изменилось. Будто я товарищ, а не… – не убирая руки, она открыла глаза. – Может, поцелуй будет таким же нежным? Поцелуй меня, дух Влад? – заулыбалась Женя и вновь закрыла глаза, подняв лицо вверх.
Ей нравилась эта интригующая и оттого заманчивая, словно в романтических книгах, игра. Мужчина же боялся. Но понимая, что это все-таки его жена, тем более истосковавшаяся по ласке и человеческому отношению, наклонился и сам закрыл глаза. Оба почувствовали близость друг друга. Губы почти соприкоснулись, как вдруг в двери зашуршал ключ. Пришел муж. Влад резко выпрямился, отдернув руку. На мгновение он почувствовал себя любовником-неудачником, крадущим чужую женщину.
– Как всегда, – пробормотала недовольная Женя, – ничего до конца довести не можешь. В голове женщины уже развернулась сцена с горячим продолжением после поцелуя, которого так и не случилось. Неуместное разочарование разозлило ее.
