Их незнание радовало его. И эта доверительность, с которой раскинулась перед его взором империя, тоже приносила ему радость. Скоро, очень скоро его планы осуществятся. Он почувствовал, как нетерпение мягким покалыванием пробежало по его телу. И улыбнулся, хищно, победно, как голодный волк, увидавший добычу. Не долго осталось ждать.
Холодный ветер, налетев неожиданно, прервал его размышления. Даэрон, поёжившись, поплотнее закутался в плащ. Это резкое и неожиданное вторжение в его мысли вернуло полководца в сегодняшний день.
Школа школ – первая крупная победа, счастливое окончание первого этапа его плана. Первая его маленькая месть. За те семь лет.
За одиночество, за ненависть и страх, которыми его здесь травили. Но теперь он расплатился. Дворы пусты, знания молчат. Нет больше в империи тех, кто может учить. Бурые пятна на полу – всё, что от них осталось. И это не жестокость, а справедливость. Более того, он назвал бы это необходимостью. Война питается смертью и кровью. Он начал эту войну. Собирать для неё обильные жертвы – его обязанность, хоть и обременительная, но такая приятная…
Глава третья
Предчувствие преследовало его, ходило за ним следом, иногда опускало свои горячие ладони на его плечи, своим запахом мешало дышать. И с ним нельзя было смириться, нельзя было даже пытаться не обращать на него внимания. Деррик точно знал, что оно зародилось в тот миг, когда армия Даэрона перешла границы империи. Он помнил, как впервые предчувствие нахлынуло на него, как пробежало оно ознобом по телу, как начало сердце вторить незнакомым ударам чужой силы и грохоту множества ног, шагающих где-то далеко за тысячи чи от столицы.
Никто не давал ответа на вопросы Деррика, никто не открывал ему тайны. Молчали жрецы, молчали Боги, молчал и далёкий Даэрон, к которому иногда посылал Деррик свои мысли. Его оставили одного в вакууме предчувствия. А это общее молчание рождало беду, лишало выбора. Казалось, что сама жизнь толкает молодого мага на отчаянный шаг, который будет стоить ему смерти или, если смилостивится судьба, изгнания и анафемы.
За окнами плыла ночь. Тихая и морозная. Напряженная и молчаливая. Внутри храма было тепло, ярко пылали четыре костра. Воздух слегка колыхался, ломая очертания алтаря и скамеек для молитвы. Тяжелый сладкий аромат благовоний кружил голову. Деррик стоял у стены храма и размышлял о том, что ему предстояло сделать. Почему-то он знал, что не поплатится за это жизнью, а неизбежное изгнание и анафема даже радовали его. Живя не первый год в стенах Совета, он понял, что нет здесь того, что он надеялся когда-то отыскать в этих стенах. Было у Совета и Знание, была и Сила. Но не та, которую искал Деррик. Ему нужно было большее. Нечто более тёмное, более сильное, более тайное. Молодой маг чувствовал, как эта потребность сама по себе порождает истину в его душе, оттачивает понимание чего-то такого, что он знал уже давно, но о чём временно позабыл. Новое восприятие, новая сила и знание росли в нём вместе с предчувствием. А ещё они заставляли его действовать…
Небольшая карточка выпала из колоды. На ней среди изломанных линий и мягких штрихов кружился хоровод лиц. Боги играли. С его жизнью, с его судьбой. Такая игра давала Деррику шанс и момент свободы – над временем, над законом людей, над ходом событий и сутью вещей. Карта выпала случайно…
Но случайностей не бывает. Деррик решился. Он последний раз глянул вглубь ниши, за алтарь, где сидела статуя Аты. Боги простят и защитят. Молодой маг отправлялся в город, на одну тихенькую улочку, где в маленьком домике, в уютной комнатке спал ребёнок. Этой девчушке сегодня предстояло умереть. По умолчанию Богов, по воле молодого мага.
