Во имя жизни - страница 13

– Пытаешься вспомнить имя? – Голос Йоргена звучал мягко.

– Да.

– Что ты помнишь о себе?

Они остановились у двери, к которой Йорген тут же стал подбирать ключ. Может ли он доверять дворфу, который с момента пробуждения в камере был с ним доброжелательным?

– Только как проснулся в той крепости и меня схватили.

– Больше ничего? – Йорген открыл дверь.

Он мотнул головой. Голос дворфа напоминал ему тот, что он слышал перед тем, как отрубиться. Йорген спас его?

– Это ты предотвратил моё убийство?

Дворф пригладил бороду и махнул рукой, зовя его за собой.

– Да, я остановил Брока. – Йорген вздохнул. – Нельзя убивать, не разобравшись. К тому же в хладнокровном убийстве нет чести.

Они пошли по винтовой лестнице, оставляя позади холодное подземелье.

– Спасибо, Йорген.

Дворф кивнул, не оборачиваясь к нему.

– Хочешь вспомнить своё прошлое? – Голос Йоргена слегка дрожал. – Не думал, что это шанс оставить его и начать жить с чистого листа?

Прекратить попытки вспомнить? Но разве без этого он не просто пустая оболочка, бродящая без цели? Что, если он сам сделал это с собой? Но почему? Что ему не нравилось в его жизни? В чём смысл? Голова от вопросов сильнее разболелась.

– Хотелось бы вспомнить имя. – Он посмотрел на закованную в сталь ладонь и сжал её. – А дальше обрести воспоминания.

– Тебе нужно имя. Да. – Дворф потянул последнее слово и задумался. – Может быть, Пробудившийся? Или на дворфийском – Тэрага́рд.

Пробудившийся? Это имя даст ему опору?

Они поднялись в квадратную комнату с парой дверей, обитых железом. Йорген подошёл к боковой и достал ключи. На противоположной стене висел выцветший гобелен с изображением человека, держащего медальон, напротив него сидела на троне фигура, без лица. Под этой картиной красовались вышитые фразы: «Победа над Безликим. Воцарение Кроссов».

– Безликий? Кроссы?

«Разочарование», – с грустью заметил тягучий голос.

– Кто? – прошептал он.

– Безликий больше тысячи лет назад хотел начать Эру Хаоса, но его остановил Дерек Кросс и стражи. – Йорген открыл дверь и толкнул её. – Кроссы раньше правили Паенией, пока их четырнадцать лет назад не уничтожила Регардия. Идём, Тэрагард.

Пробудившийся? Он направился за дворфом по коридору, в который проникали слабые солнечные лучи сквозь окна, подсвечивая покосившиеся картины в треснувших рамах. На одной из них изображался большой феникс, сражающийся с драконом.

Йорген вывел его в просторный холл с лестницей, ведущей на второй этаж, рядом с которой стоял постамент с обломками статуи: ноги в сапогах и часть древка. Над входными дверями висело разорванное знамя с восстающим чёрным котом на изумрудном фоне.

– Чьё это знамя?

– Кроссов, – сказал Йорген, ведя его к лестнице. – Ну и само́й Паении. Оглед был их первым северным замком, пока его не оставили.

– Почему Оглед бросили? – Он поднялся на ступеньку.

– Около сорока лет назад, – Дворф почесал затылок, – три северных баронства объединились и устроили восстание против королевы Девон. Они быстро осадили замок и меньше, чем за сутки захватили его. В крепостных стенах с тех времён остались крупные пробоины.

– Чего добивались бароны?

– Свободы. – Дворф ухмыльнулся. – Барон Уэ́рский, не помню его имени, требовал у королевы снижение налогов и прочих повинностей. Девон его требования отклонила, а после он восстал с двумя своими братьями из соседних баронств. – Они поднялись на второй этаж. – Они проиграли в битве неподалёку от Огледа. Численный перевес был не на их стороне. – Йорген пожал плечами. – Королева приказала вздёрнуть барона Уэ́рска на стенах Огледа. Весьма жестоко, как мне кажется, но этим она припугнула остальных. Через пару лет она приказала бросить замок из-за того, что не видела угрозы в лице северных баронов.