Попасть на сцену в школе – это как строить карьеру, надо продвигаться потихоньку. Школа опять новая, уже третья по счету. В нашем маленьком городке не так много вариантов школ, и мы начинаем подбираться к концу этого списка.
Лоре было тяжело психологически, и смена школ позволяла в какой-то степени найти компромиссы.
Решать ее проблемы я начала раньше Васиных, но с Васей легче в том плане, что для его проблем хоть существуют названия. Находкой было лечение нейрофидбэком – в сумме три года сессий, – которое помогало, но через время надо было повторять снова. Сделали больше двухсот сессий, и для каждой надо было ехать минимум полчаса и максимум два в одну сторону плюс куча денег. На данный момент диагноза СДВГ у Лоры нет, но есть эмоциональная нестабильность и склонность к депрессии. Сейчас она учится в общеобразовательной хайскул со своими друзьями, с которыми росла.
Для мюзикла главные роли не даются с наскоку. И, к сожалению, в этом году ей дали роль только в хоре и подтанцовке. Лора часто жаловалась на то, что нужно сидеть по три часа на репетициях и до них никогда не доходит дело, так как репетируют в основном ведущие партии. Но эти мучения с репетициями подходят к концу – в эту пятницу открывается мюзикл «Anything goes» под музыку Кола Портера.
Я очень хочу увидеть свою дочь на сцене. Сверхзадача для супервумен – успеть и к маме в рехаб, вернувшись из Бостона, а это три часа от дома, и на мюзикл. От рехаба до школы ехать еще полтора часа. Волшебный ежедневник имел все эти записи в себе, и я решила, что у меня всё получится.
Поехала в Бостон. Курс действительно был замечательный. Всё время приходили сообщения из больницы, и выходило так, что маму будут переводить в рехаб в двух часах езды дома. Но если мне ехать из Бостона, то это по дороге. Без меня ее не могут никуда зарегистрировать, я должна присутствовать при том, как ее вписывают в рехаб.
Покаталась в своем кабинете, послушала музыку «Аквариума», перенеслась в другое измерения. Не заметила, как добралась – парковка, старики, ходунки, машина скорой помощи. Это, оказывается, доставили маму. Мы добрались одновременно.
Этот рехаб мне нравится больше. Кажется, люди здесь более внимательные, коридоры шире, воздуха больше. Я переговорила с персоналом, нашла источник кипятка для мамы и наполнила термос.
Всё устроила, подписала и договорилась. Выдохнула и попила воды. Опять прыгнула в машину и отправилась успевать на мамино счастье – смотреть на свое чадо в мюзикле. Как по нотам, доехала за пять минут до начала спектакля.
Этот спектакль стал наградой за мое двухдневное путешествие. Музыка Кола Портера уносит в декаданс и беззаботные гламурные двадцатые годы. В оркестровой яме старается оркестр, в котором сидит мой знакомый француз Франсуа, скрипач. То, что музыка написана в Париже и играет ее знакомый француз, как бы соединяется в одну большую приятность для меня, внутри греет ласковый свет. Подъем и азарт исполнителей заразительны. Родители и гости этой молодежи ревут и свистят от удовольствия. Я под большим впечатлением от постановки, от смелости голосов, танцевальных номеров, которые бегут одни один за другим, от яркости и четкости исполнения. Наконец-то выходит моя дочь в матросском костюмчике в компании таких же сирен. Коротенькие юбочки – олицетворение кокетства, меня даже охватывает материнская тревога из-за слишком короткой юбки и слишком вызывающего вида красных губ. Но так как все девочки так одеты – это костюм, и всеми остальными воспринимается он спокойно. Поет она там немного, танцует тоже чуток, но очень соблазнительно.
