И свадьба была с размахом, конная прогулка, обед в ресторане.
– Я женюсь один раз, не то что вы все – то женитесь, то разводитесь!
Это относилось и к отцу, и к Ивану, и к Диме, их дядьке, младшему брату их мамы, он скорее годился им в братья.
На свадьбе у Олега я познакомилась с новой женой Ивана, Ингой. Она была по-светски сдержанна, так не похожа на простую и открытую Лену…
А лето катилось неспешно. У Содомовых маленький внук. Его и раньше иногда привозили на дачу – он в машине, коляска на крыше. В прошлом году я слышала, как Августа зовёт, даже чаще, чем Эдика:
– Славик, Славунчик, Славушка!
Наверно, он уже начинал ходить. Я его не видела, я же не заглядывала через забор! Но в том году он уже разговаривал вполне членораздельно. И я слышала, как он вполне членораздельно предложил деду:
– Давай построим крепость, башню такую, чтобы я видел всё, а меня никто не видел.
– Наблюдательный пункт, – уточнил дед.
Наблюдать они собирались за нами, дед и так не отходил от забора. Я полола свои грядки и переживала. Он же интеллигентный человек! Он должен был сказать, это не зоопарк, за людьми не наблюдают, это некрасиво и невоспитанно!
Крепость не крепость, но вполне удобный шалаш вырос у нашей границы за озером.
– Витя, что же это такое! Я и так не могу раздеться до купальника, это ты ходишь в плавках.
– И ты можешь ходить в купальнике, пусть сравнивает со своей Августой и облизывается!
– Да, особенно внук! Не жди, пока засыплешь озеро, на это годы уйдут, поставь штакетник хотя бы от улицы до воды.
– Легко! – сказал Витя и опять переключился на забор. Он всё делал легко и красиво.
Но штакетник был ниже человеческого роста. Содомов продолжал торчать возле него, с интересом наблюдая за всем, что мы делаем. При этом он не стеснялся отпускать замечания и задавать вопросы. Свой наблюдательный пункт они просто подняли повыше.
– Неужели ты так любишь Светку, что делаешь это для неё?
Женя
У других наших соседей стройка шла полным ходом на вполне промышленном уровне. Уже была готова яма под фундамент у нашего забора. Когда я в неё заглянула, мне стало страшно.
Края ямы были из серой глины с прожилками железа, потом почва плавно переходила в торф, и уже на торфе росла старая берёза, высоченная, в три обхвата. Она стояла у самой границы с нашим участком на линии фундамента. Яма кончалась у самого ствола, три четверти корневища были вырублены, как говорят технари, заподлицо.
– Она же упадёт, – сказала я Архитектору, – и смотрите, упадёт прямо на наш дом! Вы же ей подрубили корни, спилите её!
– Мы поставим фундамент и снова засыплем эту яму. Не переживайте, никуда эта берёза не денется!
Приехал кран и установил в подготовленную яму блоки и перекрытия. Но их за объездной дорогой оставалось ещё несметное количество. Наверно, поэтому начали срочно копать яму под дом.
Там тоже была плотная глина, а по проекту надо было не просто выкопать яму, под зданием располагался цокольный этаж.
– Такая хорошая глина, – сокрушался Витя.
Наверно, Архитектор услышал этот крик души, наша жизнь была как на ладошке со всех сторон.
– Витя, я могу снять одну секцию забора. Берите глину, только сами копайте. Мне – цокольный этаж, вам – глина. Идёт?
– Идёт! – обрадовался Витя. Ему перепало немного и из первого фундамента, но там копали рабочие, насыпали серую глину в тачку, и Витя отвозил её в наше бездонное озеро. Сыпал по десять тачек в одно место, и вся эта глина оставалась под водой. На покупку грунта у нас тем летом не было денег.
