– Слушай, Светка, помнишь, я говорил про мужика, который хотел купить рубль екатерининский, который хотел экспертизу делать…
– Ну, помню, помню, – кивала Света, уплетая омлет.
– Так он мне только что звонил, – папа буквально сиял.
Света уже сто лет не видела, чтобы отец так радовался.
– И что он сказал?
– Он сказал, что монета подлинная, слышишь? Подлинная. Ещё сказал, что лучшей сохранности эксперт не видел, в общем, этот мужик привезёт сегодня нам сто двадцать шесть тысяч.
– Круто, па! – сказала девочка. Хотя в последнее время деньги уже начали терять свой блеск и свою притягательность. Например, все те деньги, что лежали у неё в столе, да ещё и тяжёлый браслет, подаренный ей Сильвией и Женей, она с радостью отдала бы только за то, чтобы Владик был жив. Всё отдала бы только за это. А ещё за то, чтобы не разговаривать с его мамой.
– Я посчитал, если, конечно, этот коллекционер не врёт и привезёт деньги, я сейчас отдам все долги Лёне (это был папин однополчанин и друг), и ещё мы закроем большую часть кредита за оборудование. Это прекрасно, Светка, понимаешь?
Девочка жевала. Она кивнула: да, па, понимаю. А прожевав, добавила:
– Па, а у меня ещё монеты есть, они, правда, не такие ценные, как рубль, но тоже каких-то денег стоят.
Отец даже есть перестал.
– И сколько же у тебя этих монет?
– Не помню, шесть или семь, – ответила девочка. – Там рубли есть, но не такие старые, монетки по пятьдесят копеек, я тебе принесу их.
– А где ты их хранишь? – заинтересовался отец.
– В одном секретном месте.
– Ну где?
– Пап, ну не спрашивай, – Свете ещё хотелось есть, но она постеснялась, вернее, побоялась, что папа обратит внимание на то, что она уже съела половину омлета, который приготовила аж из шести яиц.
– Ну ладно, не буду, – согласился он. – Кстати, этот следователь-то не звонил?
– Нет, – девочка сразу напряглась. Она не хотела больше с ним видеться. Как будто это следствие велось против неё, как будто это она преступник.
– Значит, ещё позвонит, у него появились вопросы к тебе. Новые.
Этого ей только не хватало. Девочка встала и начала разливать закипевший чай по стаканам, разорвала пакет со свежей «Свердловской» булкой. Открыла маслёнку и начала нарезать сыр.
– Света, – произнёс отец, как-то по-особенному.
– Что, па?
– Я к тебе не сильно приставал с учёбой раньше.
Она замерла и уставилась на него. Ждала, что он скажет.
– В общем, кажется, с деньгами мы положение выровняли. Надеюсь, что так…
Светлана всё молчала, не понимая, куда он клонит.
– Сейчас, когда рассчитаемся с кредитом, всё будет по-другому, и хочу, чтобы ты дала мне слово…
«Ну, папа, ну чего ты тянешь?».
– …что ты не бросишь школу. А то ты, кажется, совсем ею манкируешь.
– Па…, – только и смогла ответить девочка.
– Светлана, дай мне слово, – настаивал отец.
– Ладно, – нехотя согласилась она. – Не брошу.
Глава 6
Светлана пришла к третьему уроку. Пришлось чуть-чуть подождать, пока закончится второй. На ней была маска и медицинские перчатки. Света думала, что из-за этого на неё так необычно реагировали одноклассники. Но маска и перчатки оказались не при чём. Урок только что закончился, она вошла в класс. Ковкин всегда всё замечал первым, вот и теперь он крикнул на весь класс:
– Фомина пришла.
Все, кто были в классе, повернулись к девочке. Самое неприятное, что после Димы Ковкина пару-тройку секунд никто ничего не говорил. Все только смотрели на неё. Народа было немного, чуть больше половины класса, но и этого Свете было достаточно. Все, все до единого смотрели на неё. И на этот раз взгляды одноклассников нельзя было назвать дружескими или заинтересованными. Они были скорее нейтрально-отчуждёнными, такими, что девочка даже позабыла поздороваться со всеми.
