Хряк вздрагивает, тупит взор, делается меньше ростом. Дава – явно тут лидер, и такие страшные бугаи как Хряк боятся его как хлюпики.
Лениво переведя взгляд на меня, Дава меняет позу. Невольно скашиваю взгляд на его бедра. Мощные. И ширинка встопорщена, будто бандит возбужден моим появлением. О нет, только не это…
***
Таисия
- Понимаешь, зачем ты здесь? – снова лениво разглядывает меня главарь, выпуская дым от сигарет сквозь чувственные губы.
- Нет… нет, это – ошибка.
Дава лишь приподнимает густую бровь. Под бровью у него шрам. Но шрамы ведь украшают мужчин. И на этот его едва-заметный жест, кто-то подскакивает ко мне и бьет по лицу наотмашь.
- Ох… - вытекает струйка крови из разбитого уголка губ.
- Не валяй дурака, Ванесса! – начинает грозно. – Иначе тебя разукрасят так, что родной папочка не узнает!
- Но я… не Ванесса! Не Ванесса я… - всхлипываю отчаянно. – Неужели вы не видите, что перед вами совершенно другой человек?!
- Ох и брехливая пизда! – ухмыляется Дава, поглаживая бороду, но глаза у него все те же! Глаза отчаянного убийцы, головореза, что зарежет меня и глазом не моргнет. – А кто ты тогда?
- Я – Таисия, - плачу я, и солеными слезами обжигаю разбитые губы. – Я подруга Ванессы, приехала из Севера… Меня Никита забрал с вокзала…
Дава решительно поднимается с кресла. Огромный, двухметровый мощный мужик! Ему бы на ринге выступать в боях без правил, настолько он мощный и накаченный. От движения воздуха слышу запах его парфюма – очень мужской, мужественный запах. От Никиты пахло… смазливо! От Давы же пахнет настоящим мужиком. Елки, дерево, соль, и морской ветер. Запах силы. Запах свободы. Но не для меня. Увы.
- Девочка с Севера? – ухмыляется бандит, хватая меня пятерней за волосы.
- Больно… - искры летят из моих глаз.
- Демиду тоже было больно. – тихо приговаривает он, швыряя меня на кресло, в котором сидел до этого. – Демида изрешетили. Выпустили в него целую обойму. Он был жив минут пять. Целых пять минут из него рекой текла кровь, а он жил. Триста секунд адской боли и мучений. А потом смерть. И ты заплатишь за каждое мгновение его страданий! Кровью своей заплатишь! Девственной!
- Ай! – взвизгиваю я, когда на мне бесцеремонно рвут платье, и два огрубевших мужских пальца подбираются прямо к трусикам.
- Я… я правда не Ванесса! И мне очень жаль Демида… но какое отношение я имею к его смерти?! Ах! – меня снова грубо бьют по лицу.
- Твой папочка убил его, сучка! А теперь я заберу самое дорогое, что у него осталось – тебя!
Грубые шершавые пальцы меж тем отодвигают трусики и неожиданно ласково поглаживают лепестки.
- Голые! – рычит Дава, - Ни единого волоска! Пацаны, кто любит голые киски?
- Все! – дружно хохочут люди Давы, внимательно наблюдая как их главарь унижает и втаптывает меня в грязь.
- Девочка с Севера. – хмыкает бандит. - С гладкой киской. С километровыми ногтями! С прической за хрен знает сколько хуилионов! – рявкает он, не прекращая движение пальцев к самому сокровенному. – Может, хватит пиздеть? Признай уже, расслабься и получи удовольствие. – натягивает волосы сильнее, будто оторвать хочет. – Только удовольствие тебе точно не светит! Я порву тебя! На британский флаг! А мои люди с удовольствием добьют, чтобы к твоему папочке и брату вернулся кусок разорванного мяса вместо тебя!
Мне страшно… Очень страшно. Я должна ненавидеть все то, что сейчас со мной происходит, но я ощущаю странный непонятный жар и томление, что зарождаются меж моих ножек от нежного движения его пальцев. Они реально нежные, и идут вразрез с его страшными словами. И это очень странно…
