— Вы надолго в гости?
— Я не знаю, – слабо улыбаюсь, не в силах успокоить ее чем-то большим.
Валентина недоверчиво смотрит на меня, чувствует что-то неладное. Я решила не говорить о том, что бегу от мужа, сказала ей, что Лера позвала погостить.
Попрощавшись с Валентиной, я спешу к такси. Водитель уже начинает ворчать, что простой полчаса и придется заплатить сверху приличную сумму. Мне б его проблемы…
Я сажусь в машину в обнимку с сумкой, водитель заводит двигатель, тронувшись с места по направлению к распахнутым воротам.
Закрываю глаза и резко вспоминаю, что забыла одну очень важную вещь. Как такое могло вылететь из головы?!
— Подождите… Остановите, пожалуйста, машину… – водитель, психуя, заглушает двигатель и просит не задерживаться. – Я только туда и обратно.
Забежав домой, поднимаюсь на второй этаж в бывшую спальню и начинаю перебирать ящики с вещами. Точно помню, что она была где-то здесь…
Маленькая коробочка мелькает между папок, и я радостно хватаю ее.
— Вот ты где… – открываю ее, чтобы убедиться в целости содержимого.
Облегченно выдохнув, сжимаю коробочку в руках и направляюсь на выход.
Но я не успеваю открыть дверь, потому что совершенно неожиданно она сама распахивается передо мной, и я замираю, врастая ногами в землю и роняя коробочку на пол.
На пороге стоит Богдан. Его взбешенный убийственный взгляд заставляет вздрогнуть и не дышать.
— Далеко собралась?!
— Я ухожу от тебя, Богдан.
Голос дрожит, но взгляд не отвожу. Смотрю прямо в глаза, испускающие искры недовольства.
Богдан захлопывает за собой дверь и закрывает ее на ключ, который затем кладет в карман своих брюк. Из окна слышатся возмущенные крики таксиста, которого быстро выпроваживают охранники Богдана. Вероятно, все чемоданы, какие я загрузила, уже вернули домой, потому что машина с ревом покидает наш двор.
— И к кому? – его лицо делается заинтересованным, а взгляд колким.
Стою посреди комнаты, обхватив себя руками, и сдерживаю приступ отчаяния, пока он удобно устраивается в кресле, перебирая в руках ту самую коробочку, из-за которой я вернулась.
Не желая с ним разговаривать, отворачиваюсь к стене и украдкой смахиваю стекающую по щеке слезу.
— Отвечай! – гневно требует муж.
Не дождавшись ответа, Богдан шумно встает с кресла и, схватив меня за плечи, разворачивает и прижимает к стене.
— Куда ты бежишь, Таша? К кому? Неужели нашла кого-то… – пристально изучает мои глаза, пытаясь прочитать в них ответ. – Если так, то вам обоим не жить, лучше сразу признайся!
Он нависает грозной тучей надо мной и тяжело дышит, вдавливая кулаки в стену, а я смотрю на него исподлобья и морщусь…от обиды, внутренней боли, подавленности и обреченности.
— У меня никого нет, если тебя волнует только это… – тихо отвечаю, пытаясь не моргать, чтобы слезные ручьи, которые еле сдерживаю, не пролились при нем и не выдали мою слабость.
Богдан усмехается и отталкивается от стены, за которую держался, позволяя мне дышать чуть свободнее. Он измеряет комнату шагами, задумываясь о чем-то, и останавливается около окна.
— Говоришь, никого нет, но все-равно хочешь уйти от меня… – поворачивается и с претензией спрашивает. – Я настолько тебе противен?
Ответ однозначный, но почему-то мне сложно озвучить его вслух.
— Говори, Таша.
— Я боюсь тебя, – наконец отвечаю, собравшись с духом. – То, что произошло вчера…
— То, что произошло вчера, – резко перебивает меня. – Не повторится. Ты сама спровоцировала меня, но больше я не поведусь на твои истерики.
