Приторно-сладкая жидкость обожгла горло, и в тот самый момент я услышала оглушительно-громкое:
— Эррол Каррай, я вас люблю!
Я чуть не выплюнула напиток обратно в кубок (а лучше бы в рожу Каррая). К сожалению, он успел проникнуть в меня раньше (не Каррай, а напиток), чем до меня дошёл смысл этого провокационного высказывания. И кто бы мог подумать! Принадлежало оно тихоне Исабель, за весь вечер не издавшей ни звука, разве что с видом преданной собачонки взиравшей на Огненного.
— Эррол Каррай, а я вас обожаю! — объявили с другого конца зала.
— Но никто не будет любить вас так сильно, как я! — подскочила со своего места жгучая брюнетка с пронзительными чёрными глазами и полной грудью, которой она явно очень гордилась. Вон как напоказ выставляет, того и гляди из декольте выпрыгнет.
Заметив, что его тагровость отвлёкся на невест, я одним незаметным движением руки вылила на пол то, что ещё оставалось на дне кубка (жаль, большая часть его содержимого уже успела успешно перекочевать в мой желудок), и заметила, как на лице у тальдена резко обозначились желваки, а глаза потемнели от ярости.
За одной алианой подскочила другая, а за ней и третья. Девушки уже готовы были, опережая друг друга, броситься к своему идолу, дабы прикоснуться к прекрасному божеству, коим, несомненно, его считали. Моими стараниями. Но тут под сводами зала прогремело гневное, словно над нами нависла грозовая туча, и вот наконец она разразилась ненастьем:
— Хватит!
От рычащих ноток в голосе его вельможества девушки передумали срываться с места. Замерли, тяжело дыша, не в силах отвести от жениха свои затуманенные любовной хмарью взгляды.
По приказу Огненного от входа в трапезную залу отделились стражники и приблизились к столу, ожидая дальнейших приказов хозяина.
— Помогите развести эсселин по покоям, а вы, эссель Клеври, проследите, чтобы девушки скорее уснули. Каждой в течение получаса принесут успокаивающий отвар. Пусть они его выпьют. — Тальден резко отодвинул кресло (удивительно, как не швырнул его в стену) и сцапал меня за руку. — А ты пойдёшь со мной.
Невестам такой поворот событий явно не понравился.
— А можно я тоже с вами пойду?
— И я!
— Куда угодно!
— Но лучше к вам в опочивальню, — бесхитростно заявила о своих желаниях Лаали.
А я в очередной раз убедилась, что совсем не знаю свою бывшую подругу.
После этого пальцы князя на моём запястье сжались ещё сильнее, в то время как у него в глазах уже вовсю плясали тагры и прочая нечисть. Меня буквально выдернули из-за стола и потащили за собой, под аккомпанемент из обиженного шёпота неудовлетворённых таким финалом вечера невест.
— Почему он носится с этой своей элири?
— Зачем она ему вообще нужна! — донеслось до меня обиженно-негодующее. До меня, размышляющей о своём ближайшем будущем.
Как это водится, Риан, есть две новости: хорошая и плохая. Хорошая заключается в том, что тебе всё-таки удалось довести Каррая до невменяемого состояния. Он даже после той истории с Мархом так не ярился. Плохая — я даже представить не могла, чем мне это теперь аукнется.
До лестницы мы не дошли, а долетели, храня молчание, которое давило сильнее, чем любой самый яростный выговор от Каррая.
— Как ты догадался? — буркнула я, стараясь запереть в себе любые чувства.
Не хотелось бы наброситься на тальдена в приступе ненависти с навязчивым желанием выцарапать ему глаза. А хотя…
