Во власти выбора - страница 3

Папа положил свою ладонь на мою и повел внутрь. Как только мы вошли, все головы повернулись к нам, и собор наполнился вздохами гостей, рассматривающих нас с отцом. Я постаралась не задерживаться долго на ком-то, поэтому стала смотреть по сторонам, оценивая работу организаторов. Все внутри украшено живыми пионами – моими любимыми цветами. Белый ковер по всему проходу завален нежно-розовыми лепестками, возле скамеек расположены горящие свечи, как и на алтаре, возле которого стоят священник и мой жених.

Данте одет в строгий костюм угольного цвета и белоснежную рубашку, черный галстук обвивает его широкую шею. Его черные волосы зачесаны назад, подбородок и щеки гладко выбриты. Он стоит напротив и смотрит прямо на меня. Глядя на него, можно увидеть лишь собранного мужчину с абсолютно нечитаемым выражением лица. Даже я, знающая его более десяти лет, так и не научилась читать его, что делает все это еще сложнее, ведь сама я волнуюсь от предвкушения нашей новой совместной жизни.

Когда мы с папой дошли до алтаря, он отпустил меня и сделал шаг к моему жениху, чтобы что-то прошептать ему на ухо. Я ничего не слышу из сказанного, но замечаю, как плечи Данте напряглись, а челюсть сжалась, однако он молча кивает своему Капо, соглашаясь с его словами. Отец целует меня в люб и отходит, дав Данте возможность наконец взять меня за руку и притянуть к себе, на ступеньку выше.

Я чувствую взгляды гостей, направленные на наши спины, но только серые глаза, смотрящие на меня, имеют значение и заставляют нервничать. Данте сжимает мою руку в своей, удерживая меня и не давая упасть в обморок от волнения. Мои пальцы немного дрожат и, кажется, слегка вспотели, но Данте это не смущает. Он явно ощущает мою нервозность, поэтому дарит мне одну из своих редких улыбок и подмигивает мне, как только священник начинает церемонию, прося нас встать напротив друг друга.

– Данте и Адриана, – обращается к нам седой мужчина, – сегодня мы собрались здесь, чтобы быть свидетелями нового союза между двумя семьями – Кастелано и Моретти. Прошу вас взяться за руки, и, смотря друг другу в глаза, произнести ваши клятвы, повторяя за мной.

Данте поднимает мои руки и прижимает их к своим губам, оставляя нежный поцелуй на моих костяшках пальцев сначала на одной, потом на второй ладони. Он не сводит с меня глаз, когда повторяет клятву за священником.

– Я, Данте Кастелано, беру тебя, Адриана Моретти, в свои…

Оглушительный взрыв снаружи прерывает клятву, следом за ним следуют выстрелы и звуки разбивающегося стекла. Данте не успевает потянуться за пистолетом и прикрыть меня, когда его тело пронзает пуля. Его лицо болезненно напрягается, глаза, устремленные на меня, так сильно округляются, словно они вот-вот взорвутся от напряжения, как и вена на его лбу. Я не успеваю среагировать и подхватить его, когда падаю на холодный пол и ударяюсь головой об него. В глазах начинает темнеть, всего на минуту мой мозг перестает реагировать на что-то и отказывается принимать всю реальность происходящего, но, когда я начинаю задыхаться из-за давящей тяжести на груди, осознание пронзает меня, как молния. Я медленно открываю глаза, понимая, что совершаю ужасную ошибку, потому что я знаю, что увиденное никогда не исчезнет из воспоминаний.

Данте лежит у меня на груди с открытыми глазами, но совершенно неподвижный. Его тело полностью прикрывает меня, отчего мне не удается сделать вдох. Я начинаю задыхаться еще сильнее, когда что-то мокрое и липкое начинает течь по моим рукам. Я пытаюсь оттолкнуть тело Данте от себя, чтобы мои легкие смогли нормально функционировать, когда вижу кровь, пачкающую мое белоснежное платье. Она покрывает мою руку от запястья до пальцев, но эта кровь принадлежит не мне.