Военно-морские, охотничьи и рыбацкие истории. Серьёзно и смешно, всегда с любовью. Книга 1 - страница 19

После знакомства с охотой по белым куропаткам страсть заставила меня мечтать о легавой собаке. И уже через год у нас появился четырехлетняя английская сеттеришка Вега. Мы сразу влюбились в это оранжево-крапчатое чудо. Сколько потрясающих охот подарила Вега мне и моим друзьям – охотникам! Помню первую, увиденную всей нашей семьёй, стойку собаки по белой куропатке. Вега появилась у нас зимой, а в начале июня мы вчетвером отправились в сопки отметить день рождения Татьяны. Кое-где на склонах ещё лежал плотный снег, но на солнце было удивительно тепло. Начало северного лета встретило нас криками чаек, песней северного соловья – варакушки, кряканьем уток по многочисленным озёрам и речкам. Вега то убегала вперёд по вьющейся вдаль, почти неприметной каменистой тропе, то возвращалась назад, как бы приглашая нас побыстрее идти дальше, в интересное и неизведанное. Маленько устав, присели отдохнуть на солнечном угреве, близ огромного, отдельно лежавшего камня, своими очертаниями напоминавшего знаменитый Гром-камень из-под монумента Петру I в Питере. Слегка перекусили, не забыв и собаку. Неожиданно Вега, непрерывно принюхиваясь, забегала по склону сопки, на длинной потяжке подошла слева к этому самому Гром-камню и, держа голову высоко, стала. Мы замерли. Через несколько секунд из-за камня вышел белоснежный, с кирпично-рыжей головой и шеей куропач, и, что-то недовольно бормоча, взлетел, моментально скрывшись между сопок. Собака, обнюхав место взлета, с довольным видом подбежала к нам. Стойку легавой собаки и Татьяна, и дети видели впервые.

1971 год. Появление Веги

Пропорционально моему взрослению росла и охотничья страсть. С ноября по февраль на Севере наступала полярная ночь. День побеждал ночную мглу только на два – три часа, однако рассеянный свет от снежного покрова давал возможность и рыбачить, и охотиться ещё несколько часов. А если погода была ясная, с луной и звёздами, то и гораздо дольше. Я полюбил ходить на охоту в одиночку, выйдя из дома около часа ночи и к утру оказываясь далеко от города, среди любимых сопок с куропатками и беляками. Мне приходилось говорить Татьяне, которая боялась за меня, что я хожу на охоту с приятелем Степаном. Жена разобралась с обманом только через несколько лет, случайно повстречав Степана в городе, в то время, когда я был на охоте. От неприятного разговора мне не удалось уйти, даже «прикрывшись» добытыми куропатками…

В семидесятые годы прошлого века охота по белым куропаткам на Севере разрешалась до апреля. В апреле иногда выдавались удивительно тёплые солнечные деньки, когда можно было раздеться по пояс и, щурясь от яркого блеска снегов, бегать на лыжах, скрадывая начинающих уже по-весеннему барабанить куропачей. Потом наступало северное лето, которое быстро проходило – удавалось только несколько раз сходить на рыбалку. Охотничья страсть ждала осенней охоты с легавой. Эта охота никогда не надоедала: она длилась до самой зимы, и даже зимой, если снега было мало, либо он превращался в плотный наст под воздействием ветра и мороза.

Мичман Князев Владимир Константинович. 1970-е годы

Удивительно, но охота скрашивала службу, не особенно лёгкую на Крайнем Севере. Она помогала мне – молодому офицеру – обрести уверенность в себе, выработать стойкую жизненную позицию. Сергей Тимофеевич Аксаков писал, что в общении с природой охотник вдыхает в себя