В Третьей роте пришлось к тому же ставить бюсты на высокий пьедестал, куда указал дежурный по роте. По своим габаритам он мог бы легко сделать это и сам, но статус кадета-старшекурсника не позволял ему проявить слабость перед молодежью в ходе воспитательного процесса.
Наконец, продышавшись и получив от сухощавого разрешение идти в казарму, друзья поспешили вниз по лестнице. Теперь предстояло возвращаться в свою роту, но как это сделать было пока непонятно. Ведь по дороге их могли опять остановить и заставить выполнить еще что-нибудь.
– Я все-таки не пойму, – спросил отдышавшись Андреич, – как они нас вычислили?
– А я, вот, пока шел впереди вас, это понял, – ответил Алеша.
– Ну и? – спросил Шурик.
– Все просто! Обратите внимание, что у нас гимнастерки с карманами. Видите? А у них у всех – без карманов.
– Ну и что?
– Да то, что наши нагрудные карманы застегнуты, и в лунном свете отлично были видны пуговицы. А у них на груди их нет. Вот так они нас и вычислили.
– Тогда, ребята, расстегиваем карманы и клапанами прикрываем пуговицы! – быстро сказал Шурик.
Так и сделали.
Весь обратный путь в роту, а дорога была долгой, друзья шли вальяжно, не торопясь. Несколько раз они встречались с группками старших кадетов и беззаботно отвечали на их приветствия:
– Привет, ребята! С новым учебным годом!
«Судя по впечатлениям одного дня, – философски подумал Алеша, входя в роту, – обучение в СВУ в течение последующих трех лет обещает быть суровым и насыщенным самыми глубокими знаниями и умениями во всех областях жизни».
