Амазонка усмехнулась, заметив искреннее изумление в зеленоватых глазах раненого, непонимающе уставившихся на сиреневую полосу жреческого браслета, слабо светившуюся на ее плече. Афина Хранительница, да он же почти мальчишка! Ровесник Элги, может быть, лишь немногим старше. Линия подбородка еще хранила детскую мягкость, поросль на щеках только начинала густеть, а острый кадык, проступивший под натянувшейся кожей, был до смешного беззащитным и трогательным. Так выглядит щенок-подросток: уже видны будущие стати свирепого охотника, но еще нет той могучей силы, что свойственна зрелому псу. Элга ласково провела рукой по полотняной повязке, наложенной на голову раненого. А потом опустила в узкогорлый прозрачный кувшин, стоявший рядом, голубоватый камень, извлеченный все из той же шкатулки. Тангл скосил глаза, сморщившись от немедленно проснувшейся боли. Вода в сосуде чуть помутнела, замерцав опаловым блеском.
Приподняв голову юноши, Элга поднесла к его губам чашу с мерцающим раствором, заставляя сделать несколько глотков. Тангл принюхался. Неужели отрава? Хотя, стоило ли возиться с ним столько времени, чтобы теперь травить? Словно прочитав его мысли, девушка укоризненно качнула головой, чуть подтолкнув лекарство поближе к его губам. Настой пах чем-то неуловимо знакомым: бодрящий запах цветущих лугов смешивался с соленым привкусом морского ветра. Пряный вкус наполнил рот норвея свежестью лесных трав, перемешанных со сладостью меда…. Незнакомый напиток, освежил пересохшее горло и заставил кровь резвее бежать по жилам. Сделав несколько глотков, приободрившийся Тангл решил поинтересоваться, как зовут его спасительницу. Но тут дверь резко распахнулась, и на пороге появилась вторая девушка, в руках которой угрожающе серебрился короткий боевой меч.
– Ну что, Аид остался с носом? Болезнь отступила? Или пора раскладывать погребальный костер?
Зеленоглазая амазонка рассмеялась, заметив протестующее движение подруги
– Ну, не вскидывай ты так обиженно голову! Каждый раз удивляюсь твоему сходству с Анемоном. Мне даже иногда кажется, что вы вышли из одного чрева: одинаковый характер и схожие повадки.
Элга старательно свела брови к переносице, изображая гнев. Однако радость от хорошо выполненной работы пробивалась через напускную гримаску, как лучи солнца сквозь дырявый полог. Алкеста между тем примиряюще вскинула руки, склонив голову в знак напускного смирения.
– О, не гневайся, моя искусная приятельница. Признаю, что Верховная жрица не знает себе равных в лечении. А ты лучшая из ее учениц.
Темноволосая красавица покосилась на раненого. И напускная серьезность уступила место истинным чувствам.
– Я просто хочу знать, зачем ты тратишь дар Великой Матери на такое недостойное создание? С чего это телохранительница земной Девы вдруг озаботилась здоровьем варвара, пахнущего, словно выгребная яма? – Зеленые глаза лукаво блеснули. – Я могла бы понять столь трогательную заботу о его спутнике: несмотря на грубые повадки, он красив, как бог войны. – Алкеста накрутила на палец длинную прядку шелковистых каштановых волос. – Если его помыть и привести в порядок, то, клянусь копьем Девы, изнеженные афинянки дрались бы из-за него на невольничьем рынке, как разъяренные кошки. А этот… – зеленые глаза презрительно скользнули по сухощавой фигуре норвея. – Что заставило тебя обратить внимание на этого недокормыша? Богиня разума отвернулась от тебя?
