Это был вопрос в лоб, и теперь она внимательно следила за реакцией Стаса, за каждым движением губ, бровей, глаз… Внутренне девушка сосредоточилась, готовая считать каждый яркий образ, который появится в сознании телохранителя.
Никаких всплесков эмоций… тишина… все глухо… Легкое веселье?!
Лёка была удивлена и озадачена. Развеселить его она совсем не предполагала.
– Вот уж чего не ожидал! Ты думаешь, я копаю против Гольберга? Пристукнуть его хочу? – на лице профессионала появилась на редкость веселая усмешка. – Ты помешанная, Лёка! У тебя мания! Попала в телохранители, и теперь мерещится убийца на каждом шагу! С такими фобиями долго не протянешь! – Стас заливисто рассмеялся.
Лёка себя чувствовала глупо. Невероятно, но так – все сказанное Стасом было чистой правдой. Девушка это чувствовала. Что-что, а убийства он не замышлял.
Растерянно она продолжала на него смотреть. То, что Стас обсуждал в баре какой-то секрет было очевидным, и то, что ничего плохого для Гольберга он не замышлял, – казалось ясным как божий день. Тогда что?! Лёка терялась в догадках.
Видя растерянность девушки, Стас решил поставить жирную точку в затянувшемся и изрядно потрепавшем его нервы обсуждении.
– Лёка, клянусь профессиональной честью, ничего плохого против Гольберга я не замышляю и до последнего буду охранять его жизнь. Можешь в этом не сомневаться.
Насмешливо подняв ладонь, Стас торжественно добавил:
– Клянусь, клянусь, клянусь!
– Договорились… – виновато опустив голову, девушка отошла в сторону.
Желая ее подбодрить, Стас совершенно искренне добавил:
– А с тобой приятно работать! Тыл прикроешь!
Герой ночи
Дни шли за днями. Лёка продолжала ежедневные тренировки и утренние пробежки. Теперь из квартиры выходили по двое. Похоже, всей информацией владел только Константин, остальной группе было дано распоряжение о предельной осторожности и полной боевой готовности.
Анатоля девушка так и не навестила. Глубокие раны и синяки заживали медленно и неохотно. Появляться в таком виде на публике он не спешил. Но всякие, даже такие страшные травмы рано или поздно заживают. И, наконец, почувствовав себя способным показаться перед девушкой, Анатоль позвонил Лёке в квартиру телохранителей.
– Привет, я уже похож на человека, зайдешь, поболтаем…
– Наконец-то, тебя слышу! Иду! – Лёка обрадовалась возможности увидеть старого друга и еще… она чувствовала благодарность за предоставленный шанс. Переменам, что произошли в ее жизни, она радовалась, неожиданно радовалась, как будто вспоминая давно забытое предназначение.
Анатоль изменился. Он похудел, осунулся и, похоже, несказанно устал от лежания в мягких подушках. Во взгляде, несмотря на все еще потрепанный вид, кипела жажда действия.
Вскочив навстречу девушке, он увлек ее в столовую, скрываясь от глаз охраны. Там их ожидал стол, накрытый всевозможными продуктами. Как поняла девушка, предпочтение отдавалось витаминосодержащей еде, а именно гранатам, апельсинам, черной и красной икре… Гольберг-старший взялся за здоровье сына всерьез.
Элегантно усадив Лёку за стол, парень принялся угощать ее всеми возможными вкусностями, приговаривая:
– Угощайся, угощайся, хоть немного поможешь мне с этим «рогом изобилия». Папаша решил кормить меня «на убой». Говорит, мне сил набираться надо! А я всю жизнь любил черную икру, теперь, веришь, даже видеть ее не могу…
Недостаток общения за последние несколько недель вылился у Анатоля в нескончаемый поток слов и жестов. Он без умолку тараторил… энергично ходил по комнате… размахивал руками… – и получал удовольствие от наконец-то появившегося собеседника его маленького представления.
