– Пройдёмте вон в помещение за двери, чтобы не мешать тут гражданам отдыхать.
Краем глаза Алексей отметил, что за столиком Злого и Еланца возникло шевеление. Это двое резервных бандитов попытались переместиться к центру событий, где возникла, с их ракурса, какая-то непонятка.
Попытка оказалась, мягко говоря, смазанной.
– Ты что сказал, падла? – донёсся страдающий вопль Злого, после чего его оппонент впечатался носом в дерево стола.
В эту же самую секунду его приятель, уже поднявшийся со стула, отчего-то шумно упал.
В зале взвизгнули.
Вот отчего это так происходит всегда – когда что-то случается в общественном месте, находится баба, которая начинает визжать?
Что было дальше, Алексей уже не фиксировал, занятый происходящим вокруг него. Да, собственно, его уже оттеснили за дверь. Причём каким-то совершенно спонтанным движением всей их маленькой группы, хотя никто вроде как никого никуда конкретно не выдавливал. Он ещё успел лишь снова подмигнуть Ирке, отметить, как к ней приникла девушка из комендатуры, принимая словно с рук на руки, – и успокоился за эту тему. Дальше действовать будем мы, опять всплыла в мозгу строчка из Виктора Цоя.
Не совсем. Точнее говоря, совсем не. Дальше действовать стал не он. Ну, почти.
– Проходим, проходим, граждане, – едва ощутив в бандитах точку сборки, совсем по-милицейски приговаривали гэбэшники. И ещё что-то такое вещали, едва ли не завораживающее. Потому собраться качки смоли лишь тогда, как у главного из них заверещал мобильник.
Все остановились, будто эмгэбэшники тоже ждали этого звонка.
– Да… Тут, это… Да. Это, Лысый, тут МГБ нарисовалось. Да нет, этого пришли… Кравченко. Да. Арестовывают. Да, передаю…
Он неловко протянул трубку главному из оперативников:
– Тут, это, хозяин хочет перетереть…
Тот взял трубку с некоторой показной брезгливостью – мол, путаются тут всякие под ногами.
– Слушаю… Да, задерживаем… По подозрению… Ну, это не ваше дело… Переговорить? Подходите. Но в нашем присутствии.
Левой рукой опер протянул трубку обратно, процедил медленно:
– Идёт ваш босс, – и резким, но с выкрутом ударом поддел бандита под дых. Или, вернее, как выхватил глазом Алексей, обозначил такой удар. Основной был понизу – где ребро рифлёной подошвы зимнего ботинка врезалось в голень качка. Ибо качок, как и следовало ожидать, мышцы живота напрячь на рефлексе успел. А вот голень убрать от удара, которому учат в основном в спецназе («Не бейте по яйцам – всё равно не попадёте, – внушал, бывало, инструктор по рукопашке. – Бейте в голень – боль та же, но попадание стопроцентно!»), – этого бандит уже не смог. И закономерно оказался выключен из дальнейших событий.
А те, как всегда в таких случаях, не замедлили.
– На месте стоять! – заорал один из гэбэшников, отпрыгивая назад и выхватывая пистолет. – Работает МГБ! Кто дёрнется, стреляю без предупреждения!
Ну, о тех двоих можно не волноваться, подумал Алексей, подскакивая к двери, через которую их сюда вжали гэбэшники. Приоткрыл – так и есть: его бойцы уже споро пеленают каждый своего противника. Все его разведчики были снабжены пластиковыми ремешками, которыми компьютерщики фиксируют провода, – Алексей специально просил друзей в Москве, чтобы приобрели и передали сюда с оказией. Сильно удобнее, чем наручники. Компактнее, по крайней мере.
– Давайте их сюда, – скомандовал он.
Одновременно выхватил глазом ещё две важные картины. На дальнем, основном, выходе бандитов уже не было, а один из «парных» комендачей контролировал выход. Значит, бойцы ГБ бандюков уже повязали и утащили.
