“Конечно, мое сердце” промурлыкала она, медленно подходя к нему. Он заглянул в ее темно карие глаза, нетерпеливо схватил ее за руку и усадил себе поперек ног. Его эрекция вернулась с новой силой. Он перестал ласкать руку Лены, когда понял, что от нее исходит аромат жимолости. Он выбрал слегка вяжущие нотки, которые сказали ему, что это был аромат в бутылках, а не естественные тона человека. “Сегодня ты пахнешь по другому. Это что, новые духи?”
“Да, это так. Я думала о тебе, когда покупала его. Я надеялась найти тебя здесь сегодня вечером. Я скучала по тебе, мой друг. Я вижу, ты жаждешь меня,” прошептала она ему на ухо и начала ласкать внутреннюю поверхность его бедра и эрекцию.
Глубоко вдохнув, он закрыл глаза и наслаждался ощущением ее нежных рук, ласкающих его тело. Его поразило то невероятное воздействие, которое духи оказывали на его либидо.
Лена слегка наклонила голову, подставляя ему свою шею. Это движение всколыхнуло ее духи. Мммм, привыкание. Он провел зубами по ее горлу, предвкушая, как погрузит свои клыки в ее шею, погружая свой член в ее жар.
Он допил остатки виски, встал и прижал Лену к своей груди. Опустив свои губы к ее губам, он наслаждался нежным скольжением ее мягких губ по своим.
“Теперь в заднюю комнату, " приказал он..
Зандер повел Лену по длинному коридору. Он отказался взять ее с собой на Зеум. Его постель была зарезервирована для его обреченной пары. Он спроектировал и вырезал его вручную, руководствуясь душой своей пары, и никогда не запятнал бы его другими женщинами. В течение последнего столетия он использовал личные комнаты в задней части конфетти для своих связей.
Даже сквозь громкую грохочущую музыку сверхъестественные чувства Зандера услышали стук каблуков Лены по грязному бетонному полу. В клубе не было звуконепроницаемых дверей, поэтому, конечно, он также слышал страстные стоны и звуки кожи, шлепающей по коже через двери, мимо которых они проходили. Вместе с эротическими звуками, окружавшими их, предвкушение гудело в его крови. Он открыл последнюю дверь слева и провел ее в маленькую, тускло освещенную комнату.
Цементный пол был покрыт черным плюшевым ковриком, который заглушал ее каблуки. Стены были того же бордового цвета, что и прихожая, а единственной мебелью в комнате был черный кожаный диван, стоявший вдоль одной из стен.
Она потянулась к нему, но он остановил ее руки. Он нуждался сейчас в быстром и жестком физическом освобождении, которого жаждало его тело, а не в том неторопливом исследовании, которое, как он знал, она хотела. К тому же он не хотел, чтобы она прикасалась к нему. Он снял с нее обтягивающую голубую рубашку и черный лифчик прежде, чем она успела моргнуть. Ее пышные груди прижались к его груди, когда он притянул ее к себе в глубоком поцелуе, исследуя ее рот своим языком. Одной рукой он схватил ее за запястья и завел их за спину, еще сильнее прижимая ее грудь к своей груди.
Откинувшись назад, он ухватился за одну грудь и впился ртом в ее дерзкий сосок, сжимая свободной рукой другой пыльно розовый пик. Ее соски удлинились от его внимания, и она со стоном выгнулась навстречу ему. Она начала потеть, выпуская еще больше аромата жимолости. Черт, как же он любил эти духи! Он хотел купить целый чан и ежедневно купаться в нем. Никогда еще его похоть не поднималась так высоко, не доводила его до крайности.
