Джахарвалла же больше беспокоило другое – приближалось время свертки Тессеракта в микромир и смешение плоскостей. Они могут потерять мальчика в ином подпространстве, когда плоскости поменяются местами. Если Дхавал останется навсегда в чужой плоскости и чужом Тессеракте, то возникнет вероятность его встречи с самим собой. Никто из ученых, и сама Яхиль не могли сказать, к каким последствиям это может привести. Одни говорили о нарушении пространственно-временного континуума, другие о мгновенной смерти обоих тел, возможно, выброс и отталкивание их душ, как позитивно настроенные элементы в иные измерения. То есть, они погибнут, обретя новые тела в иных плоскостях, включив по всему Тессеракту закон замещения душ своих двойников. Встречи с двойником можно избежать, найдя плоскость, где Дхавала уже нет или никогда не было, а закон замкнут на двух душах. Это сможет вычислить только Яхиль. Ситуацию с переходом сына в четырнадцатую плоскость осложняло и то, что мальчик с рождения видит сны о прошлых воплощениях, утверждая, что он когда-то был игроком, создавшим в событийных рядах это тело для войны. Джахарвалла пугали его смутные воспоминания, хотя и сам он нередко испытывал странные ощущения, будто Дхавал ему не сын, а брат и, в связи с этим, он не имел права распоряжаться судьбой сына. Их определённо, что-то связывало в далеком прошлом.
Сын часто описывал только один сон: бескрайние поля золотой пшеницы на Земле. И в этих полях снуют тени игроков. А потом приходит он – человек с чёрными глазами и медными волосами. Он протягивает руку, а коснувшись пальца юноши, смешивается с ним, показывая память Игры, где поднимаются из войорских песков осколки уничтоженного мира. Мира, который катится в пропасть.
Сатталах ушёл что-то искать в другие измерения. А оставшиеся на Войоре его семейные коты говорили о странных видениях, утверждая, что миру действительно грозит уничтожение. Некая чернота надвигается на Тессеракт, поглощая миры. И Сатталах видел это своими глазами. Но не сумел вернуться обратно. Его угзи же умерли в муках, так и не дождавшись своего покровителя и брата крови.
Досадливо почесав затылок, Джахарвалл поднялся и прошёл в лабораторию. Несколько часов он кружил вокруг жены, убеждая её в необходимости отправки сына Сикху на обучение. Наконец, Яхиль вспылила:
– Спроси у Сикху, согласна она или нет! Это её сын!
– И мой! – рявкнул в ответ генерал. – Мы и так потеряли время, оберегая его вместо того, чтобы помочь! Через два года сдвинутся тессеракты! Я не знаю, удастся ли нам после этого найти Ихелиона!
– Кого?! – золотистые глаза Яхиль едва не вылезли на лоб. – Да, ты с ума сошёл?! Это же знаменитый на весь тессеракт убийца! Он же ни на шаг не подпустит к себе твоих угзи! Он убьёт их! Или они его!
– А я – знаменитый на весь тессеракт генерал! – Джахарвалл тут же покраснел и опустил глаза, внезапно, вспомнив свой последний бой на Ваалби. Он свалился, перебрав вина в грузовой отсек последнего корабля смердов и заснул в нём в пьяном угаре. Изрезанный его кнутами флагман рухнул в океан. Его спасли Сханнам и Атторх. Лучше бы не спасали – его угзи много лет ржали над ним.
Яхиль улыбнулась и погладила его по щеке. Она тоже хорошо помнила тот день. Ей пришлось выбросить душу любимого из нави, прежде чем шагнуть в мир живых следом за ним. Его слеза на её груди сделала своё дело – пробила криву, заставив Стража вернуть ей тело.
