Вокруг Самотлора и другие рассказы - страница 6

– Чантиев, что тебе непонятный? Все понятный: сам – ростовский, машин – московский, а печат – грузинский. Поезжай на х…!

Последнее распоряжение подполковник адресовал уже мне, возвращая документы. До сих пор не пойму, то ли он пошутил, то ли поверил мне, то ли зауважал.

Через полгода подошло время снять машину с учета и оформить на себя. Сейчас это можно сделать в любом городе, тогда же для процедуры переоформления требовалось явиться в Москву. Поехал я с двумя друзьями ростовчанами. Хозяин автомобиля Равиль, плотно занятый на работе, поручил представлять свои интересы в ГАИ, по доверенности, моему знакомому москвичу Владимиру Смирнову.

Мы потратили на снятие с учета день, но дела не завершили: справка-счет с транзитными номерами ожидалась утром. Пока же у нас на руках были справка на имя Мустафина о снятии машины с учета с целью продажи и доверенность на имя его представителя Смирнова. То есть любой человек с водительским удостоверением имел право управлять автомобилем в Москве в присутствии одного из вышеуказанных лиц.

И что вы думаете? Мы таки откололи номер, пойдя на второе, незапланированное, преступление. Когда до нашей гостиницы оставался квартал, Володя говорит: "Мужики, очень важное дело, мне необходимо выйти! Думаю, этот километр вы проедете и без меня. На всякий случай вот мой паспорт с доверенностью". Как только он скрылся, нас немедленно остановил лейтенант ГАИ. И началось!

– Добрый день! Документы, пожалуйста.

Толя, сидевший за рулем, подал права и справку о снятии с учета.

– Ясно. А кто Мустафин? – спрашивает лейтенант.

– На работе он, вот доверенность. Я за него, – отвечаю, подавая чужой паспорт.

– Что это вы так сильно изменились, гражданин Смирнов?

– Время же идет быстро, – спокойно возражаю я.

– Да, это конечно. А как дочь вашу зовут? – невозмутимо спросил бдительный инспектор, листая паспорт Смирнова.

Я, понятно, не знал. С трудом овладев собой, я начал сбивчиво объяснять, что Мустафин сейчас на работе и, наверное, ему можно позвонить. И, что Смирнов только что вышел из машины и до дома, вероятно, не добрался, но кто-нибудь у него дома есть, и, если позвонить, то подтвердят, что я купил этот автомобиль. И завтра, получив транзитные номера, я поеду на нем домой.

– Свой паспорт у вас есть? – перебил меня лейтенант и, заглянув в него, усмехнулся. – Независимо от возраста, вас здесь узнать можно. А сына помните, как зовут? Ладно, граждане, – заключил он, – времени у меня мало, а история ваша слишком запутана. – Сейчас позвоним в отдел, приедут люди, которые внимательно вас выслушают.

Затем он открыл небольшой ящичек на стене с надписью «милиция», в которой оказался телефон.

– Не надо торопиться, попробуем решить проблему на месте, – предложил я.

– Звоните Мустафину и Смирнову, – разрешил он.

Позвонили. Мустафин подтвердил: " Да, есть у меня автомобиль. Нет, не угнали… Поехали снимать с учета… Да, знаком с Банных и Смирновым". А дочка Смирнова сообщила: "Папы дома нет, уехал утром с тремя дядями на красной машине. Своя? Есть. Желтая «пятерка», стоит под окном".

Все? Нет криминала? Но лейтенант считал, что есть, и заговаривал о вызове опергруппы. Тогда в разговор вступил Толя: "Я думаю, что сотрудник ГАИ должен разбираться с водителем". Они поговорили между собой и, наконец, соглашение было достигнуто.

– Поехали, – сказал Толя, садясь за руль и укладывая стопку документов.