— Шон!
В ответ раздался хрипловатый стон:
— Ведьма, что ты со мной делаешь…
Вопрос явно риторический. Но если он сейчас заикнется о приличиях, самообладании и о том, что он как джентельмен обязан после такого жениться, я его… К черту самообладание! К черту всё!
— Сделай это… — взмолилась я, с трудом узнавая собственный голос и прогнулась, поддаваясь ему навстречу.
Он рванулся вперед. И осталось только наше сумасшествие. Прекрасное, восхитительное. Необходимое как воздух. Забыть обо всем… Что может быть прекраснее? Извивалась, стонала, а потом… То ли солнце за окном взошло и солнечные зайчики, отражающиеся от поверхности бассейна ослепили, то ли это избыток чувств и эмоций дал о себе знать?
Как-то вмиг пропали все звуки, а мир вспыхнул одним ярким пятном, а моё, ещё недавно томившееся от сладостных ласк тело, пронзила невообразимо приятная боль и я забилась в руках сжимающего меня в объятиях мужчины. Казалось я или взорвусь, или умру, или потеряю ориентиры в пространстве, став невесомой, и взлечу. А потом всё прошло, отступило как сон, лишь пульсировало что-то внизу живота, напоминая о былых ощущениях. Окружающие пейзажи обрели чёткость, вернулись звуки и запахи, и я поняла, что меня несут куда-то на руках.
— Спать!
10. Глава 10
— М-м-м-м! — проснулась и потянулась небывало довольная и отдохнувшая.
И вдруг поняла, что Шона рядом нет. Но в этот момент даже это не огорчило меня.
Может, он со своим внутренним джентльменом договаривается? Или завтрак организовывает. Вспомнила белую розу и улыбнулась. Или…
Прислушалась.
Или он с кем-то разговаривает. Недовольно. На повышенных тонах. Та-а-а-к. У нас что — гости?
Накинула халат, прокралась к двери. Слов толком не разобрать — только оттенки интонаций, а этого ма-ло! Открыла дверь.
— Мама! Отец! Вы не представляете даже, насколько вы не вовремя!
И столько возмущения, что я невольно улыбнулась. Не так невозмутим лорд-чародей, как хочет казаться.
— Но сынок, — в женском голосе столько ехидства!
Вот прямо-таки мне уже хочется познакомиться поближе с этой женщиной. Хотя… Может быть, мама Шона просто отвернется, когда меня увидит. Как те дамы в кофейне?
— Мы просто волновались после новостей о покушении, — вступил в разговор мужской голос, настолько похожий на голос Шона, что складывалось ощущение, что он говорит сам с собой.
— Со мной всё в порядке, — твердо произнёс хозяин дома.
— К тому же ты просто пропал для всех, — продолжил мужчина. — И общество просто кипит… Все теряются в догадках и предположениях. Ползут слухи…
— Отец, с каких пор вас волнуют слухи?
Раздалось многозначительное мужское «Гм».
— И ты, конечно же, предложишь нам войти? — проворковала его мать. — Прикажешь немедля подать чай и не будешь держать на пороге? Ну, и конечно же, переоденешься. Что за неподобающий вид?
Вот теперь в женском голосе издевка проявилась более чем отчётливо.
— Мама-а-а-а-а! — простонал Шон.
Это что же? Родители приехали его проведать, а он их и в дом не пускает? Трогательные отношения. Хотя… Не мне, с моими-то отношениями с "близкими", кого-то осуждать и чему-то удивляться. В другой мир вот свалила и ни на миг не расстроилась.
Я уже докралась коридором до галереи, что опоясывала весь второй этаж. Опустилась на колени, чтобы снизу меня не заметили — и выглянула из-за перил.
Холл внизу по площади больше походил на танцевальный зал. Только какой-то мрачноватый. Отделка, мебель, лестница — всё тёмного дерева. Полы из каменных квадратных плит, приглушенный свет. Я проходила там когда ездила в кофейню и возвращалась обратно. Но тогда была в смешанных чувствах, то мечтая вырваться из дома, то наоборот укрыться в нём от всего мира. И лишь сейчас смогла оценить обстановку.
