Правда, как оказалось, не до конца – когда прошел тестовый прогон и перезагрузка процессоров торпед, он сначала выключил свет в половине отсеков, а затем совершенно неожиданно вырубил управляющий блок вспомогательного реактора.
(К счастью бортинженер успел переключить систему на свой ноутбук.)
Но дело было сделано – со свалившимся с души камнем капитан корсара увидел на мониторе контроля вооружения строчку коротких и длинных черточек всеобщего алфавита, означавшую – «Особый оружейный комплекс к применению готов. Ресурс – 14 выстрелов».
Оставалось нажать пусковую кнопку – и капитан это сделал.
Ворота шлюза распахнулись, и первая торпеда унеслась в пустоту.
Флайнт с почти физической болью глядел на то, как улетают в космос стоящие десятки миллионов изделия. Но что поделать – шкура дороже.
Вот первые три торпеды достигли расчетной точки – и ничего не произошло.
– В чем дело?? – прикрикнул он на электронщика.
– Что-то не срабатывает, сигнал плохо проходит, – забормотал Таблетти, словно пианист барабаня по клавишам, высоко вскидывая руки. – Ой, совсем пропал! Мамма миа!
Лангетти высокомерно фыркнул, отворачиваясь, всем своим видом говоря – «Ну что еще ждать от жалкого макаронника?!»
Всем было известно, что Лангетти терпеть не мог Таблетти, а тот отвечал ему взаимностью.
Неприязнь, которую питали друг к другу инженер-двигателист и инженер-электронщик, не была связана с личными отношениями.
Все дело в той вековой, если не тысячелетней вражде, которую питали друг к другу жители двух недалеко друг от друга отстоящих планет – Макарони и Макарены.
Сказать – кто из них сильнее не любил другого – было трудно.
Но большая часть, и Флайнт в их числе, склонялась к тому, что Лангетти.
Он даже распустил слух, что подлинное имя Таблетти – не Панталеоне, что значит, в переводе с какого-то древнего языка, что-то вроде – «во всем подобный льву», а Панталоне – что значит – «штаны».
Вот еще три торпеды достигают нужной дистанции. И вновь ничего!
– Финита, капитан… – ошарашено пробормотал Таблетти, недоуменно созерцая пляшущие цифры на экранах.
У многих на лице отразилось невольное облегчение. Ведь прежде им – почти никому, не приходилось убивать себе подобных.
– Повторный запуск, – скомандовал Флайнт, стараясь сохранять внешнее хладнокровие.
Увы – точно такая же судьба постигла и седьмую торпеду. Девятая ворвалась – на полдороги. Двигатель десятой остановился всего в ста километрах от «Роджера». Десятую удалось инициировать, но не удалось активировать. Одиннадцатая…
Таблетти бледнел все сильнее, тем более, что уже после восьмой неудачи, кулак капитана Флайнта оказался в опасной близости у его носа. Но это не помогло.
Оставалось еще две. Нет – теперь уже только одна. И она кажется должна была взорваться неподалеку от преследователя.
…Затаив дыхание смотрели находившиеся в центральном посту «Пассата» на несущуюся к ним смерть.
Всего лишь точка на радаре. Точка, способная уничтожить целый астероид немаленького размера.
«Вот и все» – синхронно возникла мысль у всех них.
Секунды – и точка приблизилась, вот уже «Пассат» в зоне ее поражения…
– Активизируй боеголовку – мать твою через копыто! – скомандовал Флайнт, грозно нависая над бледным инженером. – Давай – не грохнем, так пугнем!
Еще сильнее побледнев (теперь уже буквально позеленев), Таблетти надавил клавишу.
…Вокруг боеголовки вспыхнуло розовое сияние, и точка на радаре странно размазалась.
