– Ну и зачем нужно было лезть в нашу драку!
– Мы все вместе идём в Рай. К чему тут драки?
– Если в твоём понимании, слова «найти Рай любой ценой» означают то, что мы должны найти Рай, даже не будь в нашей стае справедливости, то я не иду с вами. – серый волк, поджав уши и хвост, отпятился назад, окинул остальных обречённым взглядом, повернулся спиной ко всем и затрусил по тропинке (хвост его теперь был поднят трубой, уши его при первых шагах оставались завёрнутыми тыльными сторонами назад, чуть приподняты, затем выставились вперёд, на макушке, шерсть на холке стояла дыбом).
– Не надо, Цуме, не уходи. Всё не так! – кричал ему вслед Тобоэ.
Цуме замер на секунду и сказал:
– Я ухожу, ты даже не думай пойти со мной! – после- побежал дальше, больше не оглядываясь.
Киба подошёл к сидевшему на припорошенной снегом траве Хиге и присел рядом.
– Зачем он сказал об этом? Сам виноват! Пусть уходит… – шептал Хиге.
– Не правильно как-то выходит. – ответил на это Киба.
– Заступаешься за него? Ты тоже никогда не будешь доверять мне по-настоящему. Да, ты запросто откажешься от меня… после всего, что было. Вы все против меня! Оставьте меня в покое! – заорал Хиге.
– Ты не прав!
– Не прав? Отойди! Ты только раздражаешь! – зарычал рыжий, чуть припав на передние, зрачки его расширились и налились тьмой, морду его исполосовали складки, верхняя губа подпрыгнула к носу, уши его завернулись тыльными сторонами вперёд и чуть припали к вискам, шерсть по всему его телу встала дыбом, хвост юлил, выражая агрессию. Он бросился на белого, внешность которого сейчас можно описать почти так же, как и внешность рыжего, разве что только он стоял прямо и твёрдо, голова была опущена, подбородок прикрывал горло, оскал был немного шире. Снова началась драка. Теперь Киба, отступив от своих слов, дрался с Хиге. Волки полосовали друг другу морды, драли шкуру на плечах, кусали лапы… И вот наконец разошлись.
Тобоэ не решался подойти к ним, и потому сидел в стороне. За Цуме на этот раз он тоже не пошёл. Когда наступила немая тишина, он вдруг заметил, что Чезы нигде нет. Волчонок, поджав ушки и выставив хвост трубой, побежал на её поиски, но манера бега его была нерешительной и даже осторожной, он ступал неказисто, вытягивал поочерёдно кисти лап вперёд по мере их приземления, его беспокоило происходившее позади. Пройдя поляну, он углубился в лес, откуда и шёл запах цветка. Наконец Чеза была найдена. Она сидела на берегу речки, опустив ноги в воду и подняв высоко голову, к самой луне, по щекам её катились слёзы.
Тобоэ бесшумно приблизился к ней и сел рядом.
– Что с тобой, Чеза? – тихо спросил волчонок.– Почему ты плачешь?
– А тебе разве не грустно?
– От чего?
– Ах… Всегда плачу, когда льётся кровь волка… Сейчас она льётся понапрасну… Но всё же очень тяжело… Всегда становится очень плохо, когда льётся кровь волка. Но сейчас всё гораздо хуже! Хочется плакать ещё сильнее, чем когда волк погибает в бою с настоящим противником… – говорила она дрожащим голосом.
– Ясно. Ну пойдём тогда к ним скорее. Кто-то же должен прекратить всё это.
Выйдя на поляну, Чеза начала петь какую-то свою песенку, голос её был спокойным, нежным и мелодичным. Волчонок, шедший за ней, немного пританцовывал. Покачиваясь на лапках. Белый и рыжий разом повернулись к девушке. Потом они оба опустили головы, точно поклонившись лунному цветку. Белый волк опустился на передние, почти припав грудью к земле, и в таком положении пополз к девушке. Рыжий сделал то же самое. Волки подползали к ногам Чезы и, вставая перед ней во весь рост, легонько дотрагивались своими чёрными мокрыми носами её маленького носика.
