Дорога до дома не заняла много времени.
— Входи в двери, поздоровайся с отцом и скажи, что машина барахлит и ты загонишь ее во двор, чтобы потом забрать, — проговорил я Скаю, на что друг быстро закивал и сделал всё как надо, а когда вернулся, чтобы заехать с другой стороны нашего большого дома, то хохотнул:
— Кажется, отец всё понял, но вида не подал.
— Еще бы, — пробормотал я, потому что еще не знал, что ему сказать.
Верил только в одно: папа поддержит меня.
Потому что всегда поддерживал, что бы я ни творил.
Скай выскочил из машины первым, как только мы остановились у дверей, ведущих через гараж на кухню, а я вылез вслед за ним и открыл дверь со стороны Девы, чтобы протянуть руку в приглашающем жесте:
— Идем, Дева.
От меня не укрылось, что девушка стала еще бледнее, чем была до этого.
Она была смущена тем, что ей предстояло войти в дом в чужом свадебном платье, и потому сильнее укуталась в мою куртку, но вышла.
Она снова проигнорировала мою руку, заставляя меня улыбнуться.
Кажется, она куда упрямее, чем я мог себе об этом подумать.
И эта мысль волновала меня и возбуждала.
Мы еще не успели подняться по ступеням вверх, как Скай уже нырнул в холодильник, доставая еду и принявшись что-то жевать, а я застыл, потому что на пороге показался отец.
Его темные глаза не были злыми. Или удивленными.
Он мягко улыбнулся, протягивая руки скованной Деве, чтобы тепло обнять ее с порога, и проговорил:
— Добро пожаловать домой, дочка.
Я улыбнулся с облегчением и с благодарностью кивнул ему на темный проникновенный взгляд, потому что хоть и знал, что вопить отец никогда не будет, но такой реакции всё равно не ожидал.
— Скай, разогрей курицу, не порти желудок, — продолжая легко приобнимать Деву одной рукой, обернулся отец на моего друга, который уже вовсю ел, усевшись за стол и расставив множество тарелок и контейнеров с едой.
— Да, дядя Калиб! Сейчас вот ножку догрызу, а всё остальное обязательно разогрею!
— Я провожу Деву до ее комнаты. Килан, подожди меня в кабинете, пожалуйста.
— Да, пап.
Отец сверкнул глазами, чуть приподнимая бровь:
— А остальные где?
— Подтянутся позже, пап.
— Тогда и на них еду разогрейте, разбойники.
********************
Господи, пусть этот день уже закончится!
Я опустилась на кровать, сжав в руках подол свадебного платья.
В голове было как-то пусто. Не было ни одной мысли.
Только сердце стучало, оглушая и доводя до дрожи в коленях.
Что. Я. Натворила.
Сбежала от самого сильного и опасного волка, который, на минуточку, является моим мужем. Официальным. С которым я вступила в брак по своей воле. Не по принуждению.
Что дальше?
— Дочка, я могу войти?
— Да, дядя Калиб.
Мужчина, который вошел с подносом в руках, наполняя комнату ароматами еды и горячего чая, был мне почти родным. Не по крови. Но я любила его так же сильно, как любила своего покойного отца-волколака из рода серых волков.
Нет, я не была его родной дочерью.
Но не было ни единого дня, чтобы я почувствовала, что лишняя в волчьей семье.
Я не помнила своей жизни до него.
Все мои самые теплые и светлые воспоминания были связаны только с папой. Волчьим папой.
Еще когда я была совсем небольшой, он рассказал мне, что мои кровные родители погибли от пожара. Папа и дядя Калиб вытащили нас всех, но родители надышались гарью и погибли уже в больнице. А я осталась жива. И папа забрал меня к себе, пройдя долгий и трудный путь с органами опеки, которые не сразу согласились отдать меня одинокому мужчине.
