Будь у меня шанс выбирать, я бы взяла что-то очень простое и неприметное, но сейчас я была рада и этому, лишь бы скорее снять с себя свадебное платье.
Кажется, белый цвет был моим проклятьем.
Если бы только можно было его снять и начать жизнь с чистого листа, позабыв напрочь утром всё, что случилось за последние недели!
Я раздевалась с дрожью, хотя в комнате было тепло и уютно.
На мне было дорогое белоснежное нижнее белье. Подвязка и чулки.
Всё это было куплено чужим мужчиной, который согласился помочь моей разорившейся и опозоренной семье, а я… Что сделала я в ответ на это?
Позорно бросила его в самый разгар празднования!
Да, про Дарка много что говорили.
И все эти слухи казались грязными и ужасными.
Его называли насильником. Убийцей. Маньяком. Неуравновешенным типом.
Волком, который благодаря своим связям и деньгам был способен решить любые вопросы, даже самые сложные.
Говорили, что за ним тянется кровавая дорога.
И глядя в его беспросветно черные глаза, иногда я осознавала, что всё это правда.
Жуткие глаза…
Настолько черные, что разницы между зрачком и радужкой просто не было. От этого казалось, что ты смотришь в две бесконечные дыры, в которые тебя затягивает против воли.
Впрочем, на первый взгляд он производил впечатление галантного и сдержанного мужчины, который знает себе цену.
Он был красив. Страшно красив.
Но не от этой красоты мое сердце замирало, а потом начинало биться быстрее, отдавая теперь жгучей болью и разочарованием…
— Дева, ты так и не поела.
Я дернулась всем телом, судорожно пытаясь прикрыться руками и пижамой, что получалось не очень успешно.
Килан стоял на пороге комнаты, глядя на меня так, что хотелось просто провалиться сквозь пол!
— Вас не учили стучаться, прежде чем входить?!
Нахал облизнулся, не торопясь что-либо говорить и уж тем более нестись смущенным кабанчиком из комнаты.
А я начинала откровенно краснеть от его раздевающего взгляда, прекрасно понимая, что спрятать себя за пижамой у меня не получается!
Было ощущение, что его мозг закоротило, пока он рассматривал меня слишком нагло и совершенно не торопясь, в конце концов выдохнув хрипло и загадочно:
— Ладно.
Я до последнего надеялась на его благоразумие и хоть маленькую каплю воспитания, но, кажется, совершенно напрасно, потому что Килан сделал пару шагов назад, поравнявшись с дверью, и демонстративно постучал по ней три раза, выгибая задорно свою иссиня-черную бровь:
— Так лучше?
— Выйдите из комнаты! — как можно более твердо и уверенно попыталась сказать я, но голос всё равно предательски дрогнул.
Вместо того, чтобы послушать меня и уйти, Килан сделал еще пару шагов ко мне, совершенно не скрывая того, как продолжает рассматривать меня.
Интересно, он когда-нибудь в своей никчемной жизни делал хоть что-нибудь, что его просили?
Или это такой жизненный принцип — делать всё наперекор?
— …Ты очень красивая, Дева.
Меня пробрало до самого нутра от того, как сейчас звучал его голос.
Низко, чувственно и хрипло.
Когда-то я бы продала душу волчьему дьяволу, чтобы слышать его таким.
Чтобы видеть в его глазах эту жажду и голод, с которыми он теперь скользил по каждому изгибу моего тела.
Но сейчас мне хотелось сделать ему больно.
Ранить в самое сердце, как он ранил меня.
— Думаю, мне стоит напомнить, что эта красота принадлежит другому мужчине?
Эти слова были хуже, чем унизительная пощечина.
А потому темные большие глаза Килана тут же наполнились яростью и огнем.
