– Теперь пойдем в баню. У тебя там вода в баке была.
– Топить ты их, что ли, собрался.
– Увидишь…
Наденька во все глаза смотрела на ветеранов. С ума под старость сошли: того и гляди, ввалятся в дом непрошеные гости, а эти в шпионов играть надумали. Бросить бумаги в печку – и дело с концом.
Но ее почему-то никто не слушал.
Втроем они пришли в баню. Степаныч обмакнул пакет в воду, вышел и бросил в снег. На нем образовалась снежная корка. Подержал немного. Вернулся в баню, еще раз опустил в воду и вернулся к снегу. И так несколько раз, пока пакет не превратился в ледяную глыбу.
– Теперь до весны может лежать, – говорил Степаныч. – Даже в снегу. На глазах у всех остальных…
– Действительно, – соглашались Царев и внучка.
– По делу такой способ проходил у меня… Не ноу-хау, но всё же…
Степаныч размахнулся и бросил пакет в сугроб. Тот скрылся в пушистом снегу, словно его никогда и не было.
– Придут к нам или нет? – спрашивала Надюха.
Ей чудился следователь. Он мог придти за ней в любую минуту.
– Ему не до нас. И не до тебя… – рассуждал Степаныч. – Первым делом полезет в сейф – дела смотреть. Обнаружит пропажу, после этого начнет думать. Напали, связали, заткнули пасть и так далее. Но и это еще не все. Думаю, для начала он займется своим здоровьем, потом пересчитает дела…
Они возвращались в дом, когда услышали звук телефона внутри. Саня метнулся вперед, схватил трубку.
– Да. Приветствую… – гудел он. – Пришлось выписаться. Приезжайте. Степаныч у меня… Ах, вот даже как?.. Это даже интересно.
Он положил трубку и обернулся к Ефремову:
– Карманов уже в курсе: неизвестный тип объявлен в местный розыск. Якобы ворвался в служебное помещение и стукнул гирей в ухо одному следователю. Походит на японца.
– По всем приметам – это ты, Саня.
– Придумаем что-нибудь. Виноградов должен помочь…
Вскоре Карманов с Виноградовым сидели у Царева в доме.
– Что-то слабо мы действуем, – возмущался Карманов. – Одни у нас пока что «примочки». Одного в лес на прогулку, другого гирькой по уху…
– Не бил я гирей!
– Надо было в лесу оставить. Привязать козла к дереву и уехать…
– Да разве же мы фашисты?
– У нас теперь понятые! – воскликнул Степаныч, вынимая из кармана бумажку. – Вот их данные. Думаю, те еще штучки… Фамилии, адреса, телефоны. Чтобы развалить обвинение, начинать надо с них…
Карманов обрадовался. Уже кое-что.
– Обличье изменить ему надо. – Степаныч смотрел на Царева. – С такой приметой заметут на первом же перекрестке. Худенький ты наш.
Виноградов раскрыл дипломат и стал в нем копаться.
– Могу посоветовать, – сказал он, вынимая пакет.
– Бабий шиньон, что ли? – ворчал Царев.
– Почти угадал… Но не совсем.
Евгений расправлял на столе «шпионские» принадлежности: кустистую бороду с усами. Затем вынул очки в массивной оправе.
Степаныч тут же ухватился за бороду и поспешил к Цареву.
– Примерь…
Однако тот замахал на него руками. Не будет он носить бороду. Что он? Карл Маркс, что ли?! Усы если только…
– Примерь хотя бы…
С внутренней стороны бутафорских усов сняли наклейку и быстро прижали Сане на верхнюю губу. Саня даже удивиться не успел. Взглянул на себя в зеркало и не смог узнать. На него смотрел неизвестный тип.
– На казака похож, на запорожского, – проговорил он.
– На казака или на Будду – это точно. Усатый Будда! Интересно, были у того усы? Кажется, нет… Очки примерь.
Виноградов раскрыл дужки.
Царев надел очки и вновь устремился к зеркалу. Неприступная личность получилась. Как минимум профессор каких-нибудь наук.
