– Я тоже не считала себя убийцей после первого раза, – протянула она, глубоко задумавшись. – Да и после третьего, и пятого. Ты же читал мой дневник. – Она тоскливо усмехнулась. – Если не считаешь их жизни значимыми, то их так просто отнимать.
– Вы не правы. Все жизни важны.
– Но ценность у всех разная. И вырколак в тебе это понимает. Если продолжишь переживать из-за каждого мёртвого дурака, то быстро тронешься умом.
– Нет.
– Да, Михей. Не сопротивляйся и получай удовольствие. – Госпожа схватила его за руку. – Я обещаю тебе, что в конце этой ночи ты получишь настоящее удовольствие. Такое, что тебе и не снилось.
– Вырколак причиняет мне только боль, – упрямо сказал он, убирая её руку. – Только боль и страдания.
– Ты просто смотришь под неправильным углом. Ты мне веришь?
– Нет.
Госпожа заливисто засмеялась, Влад, сидящий на козлах и ведущий повозку, обернулся и сурово посмотрел на них.
– Хотя бы честно. – Госпожа утёрла выступившие слёзы. – Ты и я похожи.
– Чем же? – Он посмотрел ей прямо в глаза, госпожа поморщилась, ей явно не понравился его взгляд. – Разве вы пешка, которую всё это время водили за нос, госпожа?
– Зови меня Эржебет, – вкрадчиво сказала она. – Я понимаю, но и в тебе, и во мне живёт потусторонняя сущность.
Михей неохотно кивнул.
– Поэтому я знаю, – она выделила слово, – что ты будешь чувствовать, если приложишь правильное усилие.
– Не уверен, что вы понимаете, госпожа, о чём говорите. Когда призываете лидерца, он не разрывает вас на части, не меняет ваше тело, не туманит мысли.
– Ты так в этом уверен? – Госпожа отвернулась и продолжила следить за дорогой.
Для торговли в Адапсте была выделена большая площадь, расположенная в центре города. Торговый день кончился, и торговцы, стоящие за прилавками, убирали и выбрасывали остатки товара, что не продали за день. В том, как любовно они прятали крынки с молоком и расписные кувшины, было что-то умиротворяющее. Простые, понятные действия, которые были недоступны Михею.
Повозка остановилась недалеко от длинной лавки, Влад соскочил с козел и приказал сопровождающим выгружать ящики. Михей и госпожа вылезли вслед за ним.
– Дорогая семья, – обратился к ним Влад, чрезмерно весело, – если хотите прогуляться по городу, то сделайте это сейчас, пока не так поздно.
– Да, муженёк, – в тон ему ответила госпожа. – Мы прогуляемся с сынком. – Она схватила Михея под локоть и повела в сторону казарм.
Он не замечал дороги, госпожа уверенно вела его по узким улочкам, словно всё детство провела в Адапсте. Всем, что занимало его мысли, была предстоящая резня. Она сводила с ума, заставляла кровь леденеть, а дыхание учащаться. Он боялся того, что ждало впереди.
«А это точно страх?» – пронеслись слова ларвы в его голове, а после потонули в кровожадном хохоте.
Если по дороге им встречались прохожие, то он надеялся, что они не попадутся в лапы вырколака. Думать, что эти безмятежные и усталые лица обратятся в небытие, было невыносимо.
Казармы расположились в огромном здании на три этажа, которое окружали крепкие каменные стены. Михей уставился на высоченные устрашающие ворота, у которых стояло двое стражников. Они настороженно вглядывались в ночную тьму, охраняя свой пост.
– Что же нам делать? – спросил Михей, когда они чинно прошли мимо стражников и повернули за угол.
– Превратись в вырколака и отвлеки их, – спокойно ответила госпожа. – Я проскользну внутрь и подожгу всё.
