– Вы в Девлете слишком упиваетесь идеей о конце света, – вмешалась в разговор мать. – Священные озёра – святое место, но эту святость им принесли люди.
– Эржебет, – Селим поднялся и строго посмотрел на неё, – ты не понимаешь. Священные озёра – это барьер, который охраняет наш мир от мира окаянного. Ты уже впустила в мир лидерца, пошатнув завесу.
– Священные озёра испокон веков находятся на залесской земле, мы не позволим никому другому владеть ими. Тем более тем, кто не разделяет нашу веру, – отчеканила мать. – Это должно быть понятно.
– Храм Усуры стоит на Священных озёрах. Это храм всех трёх религий, – настаивал Селим.
– Верно, но это глупый пережиток.
– Селим, вообще-то, прав, – сказал представитель Империи, Жужанна не знала его имени. – Озёра важны для нас всех…
– Так давайте, – вмешался Влад, двоюродный брат Жужанны, – установим правила прохода к Озёрам. Паломники смогут приезжать, платить налог и беспрепятственно прикасаться к святыням. А Империя и Девлет будут отправлять своих наблюдателей.
– Но ведь тогда не избежать крови! – Селим ударил по столу.
– Оружие будет только у залесской стороны. – Влад хищно улыбнулся.
Он был похож на деда, но в отличие от него младший Влад обладал повадками лисы. После того как расторгли их помолвку, он перестал любезничать с Жужанной и затаил обиду. Она ему не доверяла и побаивалась. Влад всегда внимательно наблюдал за ней, подмечая любые изменения. Жужанне казалось, что он выжидал. Но чего или кого? Она не могла представить.
– Мой внук прав, так вы все, – жуд Влад обвёл быстрым взглядом присутствующих, кивая и девлетцам, и имперцам, – получите доступ к Озёрам.
– Но если мы увидим то, что вредит Озёрам? – спросил Селим, скрестив руки на груди.
– Проведём переговоры ещё раз, – огрызнулась мать. – Думаю, это мы обсудили.
– Вы не до конца понимаете всей ценности Озёр. – Карие глаза Селима вперились в неё. – То, что они охраняют!
– Мы будем следить за всем. С почтением. – Она поморщилась. – Здесь не о чем говорить.
– А что с Седмиградьем? Вы не собираетесь возвращать остальные жудецы?
– Зачем? – Мать схватила кубок и отпила из него, не сводя взгляда с мужчин.
– Потому что ты марежуд, Эржебет. Марежуд без семи жудецов…
– Это все причины?
– Но там же наши люди, – вмешался жуд Влад. – Спасение Седмиградья – твоя обязанность.
– Неужели, дорогой отец, хочет вернуть себе Залесье? – Мать зло усмехнулась. – Эти люди бросили Ференца, что дрался ради их спасения. Стоило ему получить рану в бою, как жуды стали готовить бунт, – голос матери резал как холодная сталь, резко, безжалостно. – Они недостойны спасения…
– В тебе говорит обида и горечь потери, – продолжил жуд Влад.
– Со временем они угаснут, – вмешался Селим. – И что тогда?
– Проведём переговоры. – Мать осушила кубок. – Не надо смотреть на меня так, словно я нападу на Седмиградье завтра.
– Лидерец на многое способен, – протянул Селим.
– Я управляю им. Для этого у меня есть мой якорь. Жужа, поднимись и подойди. Сейчас я вам покажу.
Взгляд Жужанны встретился со взглядом матери: на её лице застыла маска любезности, за которой, как хорошо знала Жужанна, пряталась решительность и жестокость. Представление не сулило ничего хорошего, но она подчинилась. Как обычно. Она встала и, подбирая подол, пошла вдоль стола. Мужчины внимательно рассматривали её, будто только увидели, когда взгляды падали на её изувеченную грудь, они менялись в лицах. Уродство пугало, но заставляло смотреть. Как они воспринимали это? Как предупреждение? Намёк, что лучше слушаться её мать? Жужанна не хотела думать об этом. Какая разница, если она просто для всех вещь, приносящая пользу.
