Держись, сестреныш. Лера скоро будет рядом. Хоть человеком, хоть зверем – плевать. Но всё равно о тебе позаботится. Из шерсти ради этого выпрыгнет, если понадобится.
Искать одновременно Артема Лера побоялась. Слишком легко при этом потерять и Таню.
И... Артем сейчас точно не дома у Федорыча. Не в безопасности.
Неизвестно, что Лера увидит. И сможет ли после этого вообще сосредоточиться снова.
Она же полночи вообще пробегала беспамятным волком.
Уже у самого дома Лера остановилась. У мусорки. Вполне неплохое мужское пальто висит с краю заграждения. Даже чистое с виду и без особо неприятных запахов. Лишь немного потертое. Будто ждет бомжей. Или просто бедных – их много.
Или Леру.
Внезапный подарок судьбы.
2
Опасность Лера ощутила внезапно. Опасность, что стоило почуять раньше, но не вышло. Она – зеленый новичок. Это и подвело.
Пахнет кровью. Остро, пряно. Кровью, что теперь имеет серый цвет. Цвет смерти. Ничего.
И это не кровь Артема – к счастью, не его.
Но это вдруг изменило всё. Будто Лера протрезвела. Ослабели, хоть и не исчезли вовсе запахи. И голубовато-серебристая луна утратила всю свою таинственную притягательность. Будто магнит сломался.
А Лере стало чуть похолоднее. Пока еще лишь чуть. Как и положено голой девке посреди сентябрьской дождливой ночи. Ну или почти положено.
Наверное, голой человеческой девке пришлось бы все-таки хуже.
Лера метнулась к мусорке, накинула пальто и лишь тогда позвонила в домофон Федорычу. Босиком и в бомжацкой тряпке на голое тело. Ну, почти бомжацкой.
С учетом, что Лера теперь как раз бомж. Почти. Если так можно назвать бездомную волчицу. Вдобавок, бомжующую не на месте. Не в лесу. На чужбине, можно сказать.
А пальто и впрямь еще даже пропахнуть толком не успело. Даже на внезапно обретший чувствительность Лерин нос. Наверное, кто-то просто действительно вынес старую одежду. Вот умер у кого-то дедушка...
Видение сухонького старика в гробу Лера отогнала усилием воли. Как и родни, равнодушно нанимающей клининг, чтобы выкинуть всё, что от умершего осталось. Старую, но чистенькую одежду, парусник в бутылке, книги из букиниста, тетради с личными записями, старые фото – уже неизвестно чьи.
Всё, кроме драгоценных квадратных метров.
Некому разбирать его почерк. И «весь этот старый хлам» мешает сделать «нормальный ремонт».
Лера отчаянно тряхнула головой. Может, это видение – вообще не настоящее. Неважно, насколько кажется реальным. Всё ведь может быть? Даже волки-оборотни, как выяснилось...
Вот только парусник валяется тут же. Чудом уцелевший. Среди осколков бывшей бутылки. Беззащитный и промокший под дождем.
И больше ничего.
- Кто это? – голос Федорыча – встревоженный и... даже не заспанный. Не ложился?
Ляжешь тут! Когда ждешь...
Зато он дома, дома, дома! А где еще? Ты же видела Таню. Ты же шла на нее, доверившись собственному звериному чутью. Выходит, всё равно до конца не верила?
- Я, - Лера с трудом, но удержалась от жалкого всхлипа. Оплакивая себя, Артема, Таню и старого незнакомого дедулю. С тетрадями, книгами и парусником в бутылке. – Станислав Федорович, это я.
3
СМС. От бабушки. Ночью. На Танин телефон.
Лериного-то больше нет. А сестренкин был у Федорыча.
«Ты должна немедленно сдаться! Они приходили. Напугали Витю. Ему нельзя волноваться».
- Артем жив. – Чашка крепкого раскаленного чая перешла из рук в руки. Тепло к теплу – в холодной ночи. В холодном городе. Здесь выстыли не только дома и улицы, но и души, и сердца. – Лера, подожди радоваться. Он исчез. Возможно, сбежал. Возможно, похитили. Но не полиция. Не те люди, что были у вас в квартире.
