– Ты к нему подойди, когда он уже подопьет, поплачься в жилетку, – вполголоса объяснял Чушканов, склонившись к его уху. – Поддатым он любит изобразить широкий жест. Вот, может быть, тебе и удастся разжалобить его, чтобы он приструнил своего Вадьку. Глядишь, раза в три-четыре должок-то и убавится…
Выбрать момент и подойти к захмелевшему олигарху для Женька особой проблемы не составило. Тот как раз закончил беседу с губернским министром здравоохранения и, отпивая из фужера, рассеянно смотрел по сторонам. Женёк, стараясь говорить чрезвычайно вежливо, но и не роняя себя, начал излагать Хухминскому свое сокровенное. Немного его послушав, тот взял Женька за рукав и отвел в сторону, где рядом не было лишних ушей. Нацелясь мутноватым взором, олигарх пожелал услышать, чего, собственно, он от него хочет, но потребовал изложить просьбу «без пустого трепа и соплей». Когда Женёк рассказал о наболевшем, подспудно взывая к сочувствию собеседника, тот, закурив, неожиданно чему-то ухмыльнулся и, подмигнув ему как старому приятелю, негромко обронил:
– Все решим. Все… Даже вот так устроим – насчет долга вообще никто не заикнется. Как будто его и не бывало. Пойдет?
– Да, конечно, конечно!.. – не веря собственным ушам, обрадованно закивал Женёк. – Буду вам очень за это благодарен.
– Ну вот и ладушки! – Олигарх благосклонно хлопнул его по плечу. – Но, Жень, ты же сам понимаешь, что просто так ничего не делается. Верно? В общем, давай-ка мы с тобой этот вопрос хорошенько обсудим, скажем, после этого сабантуя… Э-э-э… На пляже, в беседке. Жду тебя там ровно в час ночи. Ну ты мальчик уже большой, и сам все хорошо понимаешь… Да? Так что, смотри, давай без опозданий! – неожиданно придав лицу строгость, Хухминский ткнул Женька указательным пальцем в грудь и направился в глубь банкетного зала.
Осознав, что за «разговор» ожидается в беседке, Женёк совсем пал духом. Его недавние надежды и только что вспыхнувшая бурная радость мгновенно сменились досадой и разочарованием. Вместе с тем, издерганный напоминаниями «качка», он решил, что иных вариантов судьба ему не уготовила.
…Глянув на часы, Женёк обреченно вышел из пристройки для обслуживающего персонала и по выложенной камнем дорожке направился в сторону пляжа. В банкетном зале продолжался пир горой. Через открытые окна далеко разносились веселые голоса гостей и затейливые ритмы в исполнении столичной поп-группы «Эвтаназия». Как и час назад, в небе над островом расцвели разноцветные грозди фейерверков, сопровождаемые громкими хлопками специальных мортир.
Рядом с дорожкой, на просторной садовой скамейке, никого не стесняясь, в тени сексовалась какая-то парочка, сопровождая свое занятие сопением и охами. И если в другое время Женёк с интересом понаблюдал бы за этим бесплатным представлением, то теперь его от подобного зрелища даже передернуло. Его колотила нервная дрожь от ощущения безысходности и собственного ничтожества. Мысленно перебрав все ругательства, он принуждал себя идти в сторону пляжа. Шагах в двадцати от беседки, увитой виноградом, он остановился, не решаясь подойти к ней ближе еще хоть на шаг – при одной только мысли о том, что сейчас будет, Женька начинало тошнить.
Неожиданно сзади кто-то тихо сказал: «Эй!» Женёк удивленно оглянулся, но в тот же миг ему в лицо брызнули чем-то из аэрозольного баллончика, и он мгновенно отключился, повалившись на песок.
