Всмотревшись в лицо утопленника, отчего-то искаженное гримасой ненависти и отчаяния, Борис его вдруг узнал. Этого человека он уже видел, и именно на этом самом «Острове Невезения».
…Еще в начале девяностых, такой же летней порой, сюда он прибыл расследовать загадочное убийство юной гимнастки из сборной области по легкой атлетике. Та выиграла крупное зональное первенство, да и вся команда в целом показала себя с наилучшей стороны. За это Облсовпроф и областной Совет поощрили спортсменов путевками сюда, на Золотой Камень, где в ту пору с трудом сводила концы с концами база отдыха полуразорившегося завода радиоаппаратуры. В ту пору на месте нынешних роскошных строений «под античность», на фоне волжских берегов уныло и убого смотрелись типично «совдеповские», обветшалые здания…
Девочку нашли убитой в одной из пляжных раздевалок. Как явствовало из картины происшествия, кто-то на нее покушался, но, встретив яростное сопротивление, ударил чем-то тяжелым по голове. Скорее всего, чтобы или сломить сопротивление, или оглушить. Но, по всей вероятности, нападавший был крайне обозлен и поэтому, ударив девочку со всего размаху, убил ее наповал.
Петрухин, в ту пору еще совсем зеленый лейтенант, очень быстро установил, что никто из спортсменов к убийству не причастен. И тут ему на глаза попалась обитавшая на базе отдыха компания городской «знати» той поры, состоящая из директоров заводов, крупных чиновников, кооператоров с криминальным прошлым. «Братва» прибыла на остров, так сказать, оттянуться – побраконьерить с сетями, ружьишком, попить водки в «приличной» компании.
Еще раз опросив спортсменов, он узнал, что к юной чемпионке минувшим днем зачем-то подходил один мужчина из тех «господ-товарищей». Он громко восхищался ее успехами, обещал чем-то помочь сборной. Потом его еще раз видели рядом с потерпевшей. Он что-то говорил девочке, воровато озираясь по сторонам. Но та, отчего-то покраснев, сказала ему что-то резкое и быстро ушла. Подруги, видевшие этот разговор, допытывались, чего же от нее хочет этот «поклонник». Но она им ничего так и не сказала.
Борис тут же сделал вывод, что «добрый дядя», скорее всего, говорил девочке столь непристойные вещи, что той просто было стыдно рассказывать об этом. Он тут же вычислил «доброго дядю» и немедленно взял его в разработку. Как выяснилось, это был заместитель директора жиркомбината и одновременно депутат тогда еще областного Совета Аркадий Хухминский. Допросив Хухминского, он тут же установил, что у того нет алиби. Впрочем, опамятовавшиеся «кореша» вскоре заявили, что Хухминский был при них неотлучно.
Но Петрухин миндальничать и робеть перед «крутой компанией» не собирался. Он запросил в областной прокуратуре санкцию на задержание Хухминского по подозрению в убийстве. Что тут началось! Его немедленно вызвали в областное УВД, где ему было указано на политическую близорукость. Еще бы! Как можно было заподозрить в вульгарной уголовщине недавнего «прораба перестройки», видного представителя «Демвыбора России», к тому же человека, облеченного доверием тысяч избирателей?!
Этим же днем Бориса отстранили от расследования убийства спортсменки и дело передали полуграмотному дилетанту, пришедшему в органы то ли из профсоюзов, то ли из торговли. Тот быстро «установил», что случившееся – несчастный случай, и не более того. По его невесть откуда полученным данным, девочка сама случайно упала с высокого крыльца и разбила себе голову. Затем она пошла к Волге, чтобы, как посчитал «пинкертон», смыть с волос кровь, попавшую на них из раны. Но там ей стало плохо, и она, сама не зная зачем, зашла в раздевалку, где и потеряла сознание, после чего скоропостижно умерла.
