Поддаться зверю и его желаниям было соблазнительно – но что потом? Вера категорически не доверяла ему, только под давлением обстоятельств согласилась на помощь. Даже не попросила, он сам навязался. Разрушить едва установившееся перемирие одной глупостью было проще простого. А потом? Девочка закроется наглухо, а он будет скрестись в ее двери, поскуливая, как брошенный щенок. Чертова парность выкручивала жилы, требуя во что бы то ни стало завоевать расположение самочки. А может все же ошибка? Ведь Вера – человек, чистокровный, вдруг тут что-то другое? Но волк внутри мгновенно зарычал и ощерился – ему нужна была именно эта самка! «Серый, вот чего тебе не хватало? Почему – она?», – с раздражением подумал Роман, ощущая, что на этот раз него набросили поводок, с которого он больше не сорвется.
Великосольск – несмотря на громкое название, был маленький городишко, застрявший где-то между 19 веком и вкраплениями советского ампира. Унылая центральная площадь с обязательным памятником вождю мирового пролетариата, здание администрации и дом культуры – эдакий треугольник жизни для города и его жителей. Все остальное расползалось от ядра по сторонам, пытаясь скрыть прорехи в штукатурке нелепыми и вычурными вывесками магазинов.
– Вера, – негромко позвал он ее, – мы прибыли.
Она вздрогнула и резко повернула к нему настороженный взгляд.
– Что?
– Мы прибыли. Идеи есть, куда для начала?
– Я…, – она потерла лицо, прогоняя остатки сна, – не знаю, если честно. Давай может к соседке? Которая мне позвонила.
– Тогда руководи.
Старый двухэтажный дом каркасного типа, казался нахохлившимся. Он стыдливо прятал в бурьяне осыпавшуюся штукатурку, которая своим отсутствием обнажила деревянные ромбики остова, невесть как державшие этот карточный домик. Вера с грустью посмотрела на песочницу своего детства, лавочку у подъезда, пустовавшую из-за жары. Даже старое и покосившееся, оно не переставало быть родным, тем живым кусочком души, которое она спрятала за глухой броней холодности и отчуждения. Большой город научил как.
Неприятно резанула белая нашлепка с печатями на двери родной квартиры. Словно ножом, казенная бумажка отрезала ее от прошлого, всего что было ей дорого. Нахмурившись, чтобы сдержать горькие эмоции, Вера развернулась и направилась к другой двери. Коричневая, каждым сантиметром знакомая дерматиновая дверь, из которой они с сестрой таскали кнопки с широкими шляпками, открылась не сразу. Шаркающие стариковские шаги, потом изучение в глазок, сдержанное оханье – и вот она падает в объятья сухонькой старушки.
– Верочка! Приехала! – всхлипнула и радостно заохала баба Маня.
– Приехала, конечно. Как вы?
– Да что я? А это кто? – с любопытством опытного скамеечного физиогномиста, старушка оглядела попутчика, который отказался ждать в машине.
– Это Роман. Мой… друг.
– Здравствуйте. Я – группа поддержки. Будем вместе бороться с бюрократами, – обезоруживающе улыбнулся блондин.
– Ишь какой здоровый. С таким и впрямь можно в бой идти. Ой, да что ж вы на пороге? Пойдемте!
Соседка завела их в маленькую гостиную, с неизменным ковром на стене и хрусталем в серванте.
– Вы голодные с дороги? Али чайку?
– Баба Маня, у нас времени мало. Расскажите, что случилось?
– Да что? Почитай каждый день гулянки у Надьки были. Баба красивая, желающих много. Она Никитку ко мне закинет – и в разгул. А ежели тишина в квартире, так это она уехать могла на несколько дней.
