Антон видел лишь парящие вокруг листы бумаги и как кровь с них брызгами капает на пол. Привёл его в себя лишь скорбный вой собаки, и он знал, что это голос Ваксы, хотя никогда не слышал такого тоскливого воя от неё.
Затем звуки происходящего вокруг ворвались в его слух, и он быстрыми шагами пошёл к выходу. Он видел, как Катя безуспешно пытается забраться в машину скорой помощи, пытаясь поехать с подругой. Николая, разговаривающего с двумя представителями полицейского департамента, и его растерянный взгляд.
Но это было вторично для него. Он знал это. Он спешил домой.
Вакса не выла, она по-прежнему сидела в тёмном углу. На листах его бумаг с первоначальным текстом не было крови. Как, впрочем, и самих листов – их остатки были раскиданы разорванными в клочья по полу. Приблизившись к ним, он услышал рык Ваксы.
– Спасибо, дорогая, – Антон, сев на пол, обнял собаку, ощущая её дрожащее тело и пульсацию её сердца. – Если ты считаешь, что они абсолютно не подходят для читателя, я полностью доверяю тебе.
Он вышел в спальню, рухнул на кровать и подтянул к себе покрывало. Вакса пришла к нему. Она никогда до этого дня не спала с ним на кровати. Антон снова обнял её. Собака, скуля, ткнулась носом ему под мышку.
– Нет, мой педантичный редактор, я абсолютно согласен с твоей критикой, я вряд ли когда-то взойду на Парнас.
Проснулся он с мучительным похмельем. И это была не алкогольная интенсификация, выпито было немного. Кровавые события, сконцентрированные во вчерашнем дне, дали такой эффект. Головная боль. Подавленное состояние. Ночные кошмары. Благо он не помнил самих снов.
В списке не отвеченных звонков около десятка от редактора журнала. Сообщения от него и от Николая, хотя он не помнил, когда внёс его в свой список телефонных контактов.
На часах, разумеется, опоздание от графика выхода на работу на полчаса. Стакан воды. Растворимый аспирин. Душ. Собственный отсутствующий взгляд в отражении. Ноль реакции от Ваксы на уход хозяина из дома. Он даже защелкнул её дверцу в уличной двери, опасаясь за её настроения, не похожие ни на одно из прошлого.
Он успел на трамвай и, проезжая мимо газетного киоска, ему показалось, что с лежащих в ряд передовиц на обувь покупателя стекает кровь. На лице уличного бариста читалась озабоченность. Он искал кого-то в толпе, возможно, его, Антона. Который сглотнул слюну, увидев оставленный для него стаканчик кофе.
В голосе редактора, который звучал через наушник телефона, Антон слышал отчаяние, мольбу и в итог даже угрозы. Последнее голосовое сообщение, пришедшее глубоко за полночь, открывало его с новой стороны: слова разочаровавшегося в жизни алкоголика, угрожающего покончить с собой, сам потенциальный акт суицида описывался абонентом в сообщении детально и красочно. Уже выйдя на своей остановке, Антон набрал номер редактора. Услышав автоответчик, он позвонил в редакцию. Сотрудница обеспокоенным голосом сообщила, что редактор, несмотря на массу запланированной работы, на сегодня ещё не появился.
– Почему ты здесь? – Начальник отдела встретил Антона возле лифта. Он оглядел подчинённого, видимо, в поисках традиционного для него кофе, разочарованно хмыкнул и продолжил: – Ты и Ботов с сегодняшнего дня в трёхдневном отпуске.
– Почему?
– Сам не понимаешь?
– Настроения в отделе, связанные со вчерашним инцидентом?..– Антон сделал паузу на наклоне головы начальника в сторону. – Боитесь, что КПД понизится?
