– Баста! – нарушил тишину Фёдор!
– Чи… чего? – Шура, вжавшийся сам в себя, повернул голову. Лицо выражало тотальное равнодушие ко всему. Это был натуральный ходячий труп, который только и делал, что портил кусты.
– Этот мешок кончился! – он махнул на Васю.
– И чи… чи… чего делать?
– Ночевать, дубина! Давай укладываться!
Фёдор мог похвастаться большей закалкой, нежели собутыльники, жизненных сил которых тогда едва хватало на поднятие собственных век. Их могли побить дети школьного возраста. Чего уж говорить про бойких деревенских женщин, одна из которых полчаса назад взорвалась в гневном припадке.
Сохранивший рассудок товарищ резко взял влево и попёр тараном к большому сваленному бревну, где рядом прослеживался свободный травяной участок. Этого было достаточно для фрахтования трёх тел. Шуру предусмотрительно определили поближе к кустам. Вася примостился вдоль бревна. Сам же Фёдор, превратившийся в мамку беспомощных туповатых детей, соорудил себе травяную подушку и отполз под сосну. В считанные секунды троица утонула в крепком лесном дрёме.
«Какого чёрта!» – Фёдор резко открыл глаза. Понадобилось время, чтобы возникшие в голове вопросы нашли ответы: «Что за поляна?», «Почему мы в лесу?» и, основной, «Где все?». Не успев подобрать ответы, он начал паниковать, приговаривая:
– Бросили, подонки, уползли. Куда идти-то? Где, блин, я вообще? Ау, мать вашу, раз так! Ау! – Фёдор кружился вокруг своей оси. Похмельный синдром туманной дымкой нависал над обоими полушариями, они были не в состоянии нормально работать. Но стоило ему успокоиться, как первые признаки наличия живых людей тут же дали о себе знать. Паникёр долго всматривался в сторону зарослей бузины, сужая зрачки, которые вскоре бешено расширились.
«Ноги!». Чьи-то ботинки – и он знал, чьи – по-мертвецки высовывались наружу… «Шуру утащили!» – пришло на ум Фёдору.
Медленной поступью, как по учебному минному полю в армии (хотя тогда оно оказалось «заряженным» – полкан Бичук любил пошутить), он приближался к подошвам с надписью 42, выставив руки вперёд, чтобы отреагировать на возможную угрозу. По правде говоря, такой позы хватило бы разве что на внезапные объятия, которые не заставили себя ждать.
Когда до оторванных ступней, смотрящих носками в землю, оставался метр, кусты зашевелились. Фёдор почувствовал тепло в районе левого кармана трико, но ему было некогда осознавать стыд – он прокручивал свою жизнь. Дойти до женитьбы не хватило времени – обвешанные бузиной ветки расступились, и существо странной формы набросилось на него. Предсмертный обморок обошёл Фёдора лишь чудом – сказалось содержание спирта в крови.
– Федоркааааа! Это же ты! – завопило существо, ранее известное как Шура.
– Баклан! – он отверг объятия и зашвырнул товарища обратно.
– Не кипишуй, Федь, мы чутка расползлись. Васёк, вон, шиповник облюбовал… Жив ли, как думаешь?
– Щас исправлю! – всё ещё злился Фёдор, стараясь прикрыть штаны.
Он перешагнул через бревно, добрался до кустов шиповника и, сделав пару гребков, обнаружил второе тело. Тело издавало аппетитный храп.
«Готов» – подумал искатель приключений.
– Федь, тут хорошо… Я спать… до утра – Шура зевнул и моментально отключился.
Спустя пару минут, на один источник храпа стало больше.
– Спите, синяки… – отмахнулся Фёдор.
Сам он не мог заснуть – сердце до сих пор пыталось пробить обтянутые кожей рёбра. Уйти в посёлок? Не в чести бросать товарищей и отправляться в деревню. Да и дорогу, по правде сказать, Фёдор подзабыл.
