Ульвар зубами скрипнул, губы поджал, долго сидел, задумавшись. Левый глаз под повязкой потер, он вечно чесался.
- Драться, чтобы себя не выдать, я не смогу, - сказал серьезно. - От запаха крови, от смерти вокруг, опасности… Нет, оборот я, конечно, контролирую, но что-то все равно пробьется. Не думаю, что хоть один волк может притворяться человеком в бою, даже отец. Так что надо до этого не довести. Охрану нужно. С другой стороны, прятаться, в тереме отсиживаться тоже не стоит. Нужно, чтобы как можно больше людей увидели Есислава, были уверены, что он здесь, и его хорошо приняли и… Нужно по городу покататься, с охраной, чтобы даже не думали нападать. Чтобы все узнали. Но да, долго притворяться я не потяну. Не умею я это, - руками развел, губы чуть нервно облизал. – Поэтому вот прямо на неделе лучше, пока меня никто явно не раскусил, отправиться в лес. Вот хоть деревенька была за Заячьими холмами, там давно уже неспокойно, большинство людей еще зимой в другие места ушли, кто по родственникам, кто куда. И вот, поехать туда и там в лес, прочесывать окрестности. И не вернуться.
Тихомир слушал внимательно, кивал, потом даже чуть заулыбался.
- Все правильно говоришь, - согласился он. – Так и сделаем. В город завтра прямо с утра поедем, к купцам заглянем, по торговым рядам пройдемся. В рядах всегда народ, и тебя заметят, к обеду уже весь город знать будет. Я с тобой сам поеду, еще людей возьмем. При мне точно никто нападать не станет, так что можно не бояться. А потом… На счет Заячьих холмов я еще подумаю. Опасно там. Но в целом тут ты тоже прав, нужно пропасть поскорее, пока никто ничего не заподозрил. Разбирательства будут, но они будут все равно, этого не избежать. Отец твой хоть знает, что ты тут делаешь?
Даже если не знал раньше, то Доброслава письмо написала, теперь уже должен знать.
Ульвар вздрогнул и чуть подобрался, помрачнел.
- Отец меня убьет за все это, - сказал он. – Без его одобрения... И даже поперек его слова. Когда узнали, что Есислав едет, он велел не лезть и ждать. Присматривать за ним. А мы… ну, мы присматривали. Еще до трактира по лесу за ним шли, смотрели, ждали. Со мной много волков пошло. Хоть и отец не одобрял, но многие на Есислава зуб имели и просто так позволить ему тут ходить не хотели. А уж после того, что в трактире произошло, после того, что он с девчонкой сделал… - Ульвар зубами заскрипел. – Если б я только знал, что там происходит, мы бы еще тем вечером в трактир ворвались и все разнесли. Не дали бы… Но узнали, когда уже поздно было.
- И хорошо, что не знали, - сказал Тихомир. – Неприятностей бы у тебя тогда в разы больше было б.
- Отец бы…
- Да не отец, - резко прервал Тихомир, отмахнулся. – Если б царь наш узнал, что на его человека в трактире открыто волки напали и всех перерезали, как думаешь, что бы он сделал? Думаешь, как бы это выглядело в его глазах?
Ульвар открыл было рот… и закрыл. Побледнел. Зубами заскрипел.
- Сам ведь понимаешь, - сказал Тихомир. – Оттого и Есиславом сейчас притворяешься. А если б открыто напали в трактире, притворяться уже б не смог. А царь бы прознал, что волки чуть ли не средь бела дня на людей нападают, собрал бы войска и отправил в леса прочесывать, волков истреблять. И всех бы истребил. У него как раз после Илгарского похода войска освободились, скучают. А так бы всех в дело. Вот бы отец твой порадовался.
