От злости он почувствовал горечь во рту и едва не заявил чертовому лациале, что не станет на него работать, все, баста… эту ошибку он еще мог исправить.
И тут Малена мягко дотронулась до его плеча и прошептала:
– Пожалуйста.
Она просила его согласиться. Не требовала, не подкупала – просила. Злость Луки остыла, как будто осаженная каплей холодной воды, а с души камень упал:
«Ну что ж я за дурак… Это нужно не для Центуриона, а для нее…»
– Я согласен. Работа есть работа. Мы же вроде все решили с тобой, еще позавчера.
– Мне показалось, что ты не очень уверен в принятом решении.
– Так ты крестись, когда кажется! – рыкнул Принц и от греха отдал телефон обратно Малене – пусть сама дальше решает со своим муженьком, куда и каким маршрутом ее везти, его дело баранку крутить и на педали жать. Не надо влезать в разговоры и слушать бы тоже поменьше… и почаще напоминать себе, что эта странная парочка – работодатели, наниматели, хозяева, как ни назови, суть одна, а вовсе не друзья-приятели.
****
Когда Бруно позавчера разбудил ее и, довольно улыбаясь, сообщил, что наконец-то нашел человека, которому со спокойной душой может доверить жену и машину, он рассказал о Луке Корсо довольно скупо. Малена не проявила любопытства, она плохо просыпалась по утрам, и просто приняла к сведению все, что супруг посчитал нужным сообщить ей. В память запало лишь несколько деталей – что Лука и Бруно познакомились лет десять назад, на почве футбола и околофутбольных мужских развлечений, что отношения между ними были «не очень», поскольку болели они за разные клубы, но потом как-то наладились; что в то время Лука носил красивое прозвище Принц, «но не стоит его так называть сейчас»; что по профессии этот молодой человек – автомеханик, и вообще очень способный, жаль только, что учиться не желал и профанировал данный Богом талант; ну, а кроме того, что Лука отменно разбирается в машинах – во всех смыслах – он еще и боксер, и для любителя у него отличный удар как справа, так и слева… вот и все досье.
Сейчас Малена очень жалела, что не расспросила Бруно подробнее, не вытянула разные мелочи о характере и привычках Луки, поскольку, как говорил доктор Штайнер, именно мелочи, еле уловимые штрихи, незначительные мазки в конечном счете и создают достоверный портрет личности.
Бруно намекнул, что характер у Принца непростой, ершистый, ладить с ним не проще, чем с волком или крупным псом… потому он и хотел, чтобы Малена познакомилась с ним заранее, поговорила и сама приняла окончательное решение, будет ли кататься в его компании на большие расстояния.
Что ж… вместо пятнадцати минут, достаточных для «собеседования», Малена провела с Лукой больше двух часов, и сделала вывод, что будь у него даже клыки, когти, волчья морда и серая шерсть, она все равно сказала бы мужу, что кандидат ее полностью устраивает… На то была одна-единственная, но весомая причина: этот уличный принц из автомастерской, в потертых джинсах и столь же потертой кожанке, в ковбойских сапогах, с серьгой в ухе и совершенно разбойничьей физиономией очень не понравился Белинде.
****
Прежде чем покинуть квартиру на виа Мармората, Малена получила возможность убедиться, что Луке тоже не понравилась синьора Грасси, что дало ему дополнительные очки.
Обычно мужчины при виде породистой красавицы-блондинки с глубоким гипнотическим взглядом теряли волю и растекались у носков элегантных туфель карамельной лужицей вожделения… а придя в себя, становились покорными рабами синеглазой Цирцеи. Но у Принца, похоже, был врожденный иммунитет против подобной магии. Он и не подумал впадать в прострацию, когда Белинда, изображая королеву, милостиво улыбнулась и величаво кивнула в ответ на сдержанное приветствие, и взмахнула изящной рукой, дозволяя присесть:
