– Нет, Марио, так не пойдет. У меня другие планы. Я уже обо всем договорилась с Бруно. Мы едем сейчас же.
– Синьора Магдалена, прошу прощения, но у меня четкие инструкции. Синьора Белинда сказала, что вы будете ужинать с ней вместе… ну, а мы бы пока закончили дела в гараже, машина все равно еще не готова.
Тут Принца словно кто-то дернул за язык:
– Машина готова. Садитесь, синьора, поедем.
Она улыбнулась и посмотрела на него так, что в груди потеплело и словно запрыгали солнечные зайчики… прежде чем бригадир вновь начал нудеть про свои инструкции и синьору Белинду, Лука уже взял у Малены сумку и погрузил ее в багажник. Потом открыл для дамы заднюю дверцу – настолько галантно, насколько сумел – но все равно промахнулся, потому что Малена возразила:
– Я всегда езжу спереди.
Спереди так спереди. Принц молча кивнул, усадил ее на переднее сиденье и сам сел за руль. Ему хотелось есть, отлить и покурить – в любом порядке – но он решил, что все эти вопросы уж как-нибудь решит по дороге. Он кожей чувствовал желание Малены поскорее убраться отсюда, и полностью разделял его.
****
Два часа спустя, на трассе Рим-Браччано
«Мерседес» прекрасно держал дорогу, и управлять им можно было одной рукой: Лука убедился в этом, едва они выехали за пределы города и встали на трассу. Мотора почти не было слышно, но вся электрика работала без сбоев, коробка не дергала и переключала передачи как часы. Не езда, а наслаждение!
Будь он один, воспользовался бы этим на полную катушку: закурил, врубил погромче стереосистему, какой-нибудь рок – «Скорпионз», «Металлику» или «Пинк Флойд», или новый альбом Джанны (11) и полетел на максимальной скорости, прямо на горизонт, где клубились лиловато-черные облака и полыхала зарницами первая весенняя гроза…
Но у него в салоне сидело двое пассажиров, одна спереди, другой сзади. Малена и Центурион.
Парочка трещала без остановки, как сороки, с того момента, как Бруно вышел из ресторана и коротко поцеловался с женой где-то у передней дверцы; теперь же он нависал над спинкой ее кресла, обнимая подголовник, а она все время оборачивалась, да так «умело», что загораживала Луке боковой обзор.
Потеряв терпение, он грубовато попросил ее не вертеться и постарался напугать:
– А ну-ка, сиди спокойно! Скорость за сотку, резко тормозну – выскользнешь из-под ремней и улетишь под торпеду…
Это было полной чушью, Малена вертелась не так уж сильно, ремни держали надежно, и тормозить резко он не собирался, но, черт побери, она его в самом деле отвлекала, хоть и по другой причине…
Бруно почему-то не одернул наглеца-водителя, загадочно смолчал, и вряд ли из мужской солидарности. По его спокойному лицу, к тому же полускрытому тенью, ничего нельзя было прочесть, и Лука подумал с досадой:
«Косяки мои считает, наверняка… чтобы потом сразу красную карточку влепить.»
Малена смущенно сказала:
– Извини… – и с четверть часа сидела ровно, как примерная школьница, сложив руки на коленях.
Принцу же лучше не стало, потому что муженек и женушка продолжали увлеченно общаться и выглядели полностью поглощенными друг другом, в то время как ему приходилось оставаться безмолвным придатком к баранке, педали газа и тормозу. Да еще против воли слушать супружескую болтовню, ведь затычек для ушей у него не было.
Сперва Бруно рассказывал, как прошел день в офисе – с кем встречался, какие вопросы решал, и непринужденно упоминал то Берлускони, то Ротшильда, то какого-то арабского принца с непроизносимым именем, то Дино Дзоффа, который прислал Центуриону и его папаше приглашение на лациальскую тусовку в клубе… (12)
