«Да, как же!» – вдруг саркастично сказал кто-то внутри головы. – «Родила она… себе она родила, а не тебе! Себе и Бето. Бето для Чинции муж, а для Джанни – отец, парнишка его папой зовет, а ты там сбоку припека…»
Возразить на это было нечего. Лука покосился на Малену, все шептавшуюся с Бруно, и совсем уж некстати припомнил, как в пиццерии, где они ужинали после бегства с виллы, он расслабился и с какого-то ляда проболтался насчет Джанни. Как она вскинула на него светлые русалочьи глаза и воскликнула: «У тебя сын?..» – так нежно и так по-женски, радостно-завистливо, что… он сам не знал, что, но и тогда, и сейчас его словно жаром из печи обдало…
– Корсо, останови машину, – ни с того ни с сего распорядился Центурион, хотя нигде поблизости не маячило ни заправки, ни ресторанчика, и съезжать на обочину на этом участке трассы было не слишком удобно. Приказной тон Принцу не понравился, царапнул, как кошачий коготь по шее, но он решил сходу не лезть в бутылку – ну мало ли, что человеку понадобилось… – сбросил скорость и стал присматривать место для более-менее удобной стоянки.
Малена снова повернулась к мужу и обеспокоенно спросила:
– Что случилось? Тебе нехорошо?
– Нет, милая, со мной все в порядке. Просто я хочу сесть за руль, мне надоело разговаривать с тобой с заднего сиденья. Эй, Корсо, в чем дело, зачем ты снова газуешь?! Я же велел тебе остановиться!
– Простите, синьор, – усмехнулся Лука и поднес руку к козырьку несуществующей фуражки. – Я думал, вам по нужде приспичило… но раз вы за руль хотите – это уж дудки.
– Какие еще дудки? – Бруно задохнулся от злости на беспардонного упрямца. – Останови немедленно, как было сказано, и пересаживайся назад! А не хочешь – пиз… шагай обратно в Рим, на своих двоих!
– Бруно, что ты… не надо так… – попробовала вмешаться Малена и тут же просительно взглянула на Принца. – Лука, пожалуйста, остановись. Я сама пересяду назад.
– Куда ты пересядешь – тебя же укачивает до дурноты через сто метров! А он должен выполнять мои распоряжения, если хочет сохранить работу! – зашипел Центурион и треснул кулаком по спинке водительского кресла; Принц напрягся, готовый к любому развитию событий, но, к счастью, у синьора Гвиччарди соображалку отшибло не до конца, и он не стал устраивать драку в машине.
«Теперь точно на дверь укажет… ну и пусть, все равно это была дурная идея… до Браччано их довезу и баста», – Лука решил, что ему уже нечего терять, и рубанул правду-матку:
– Если ты, Центурион, собирался рулить, то не надо было поддавать за ужином. У тебя выхлоп-то приличный.
– Что?! Не твое дело! – от Бруно в самом деле пахло дорогим алкоголем, не так чтобы очень сильно, но достаточно, чтобы чуткий нос Принца распознал – это именно алкоголь, а не модный парфюм «с нотами виски».
– Нет, мое, раз уж ты мне свою тачку доверил. Ты пил, а дорога сложная, да вон, еще и гроза находит! Хочешь деньгами сорить (13) или со столбом встретиться или в кювет улететь, так за ради бога! Тебя не жалко, но с тобой жена. Вот ее жалко.
Он смотрел прямо перед собой, на дорогу, но чувствовал, что Малена смотрит на него… под ее взглядом на щеках Луки медленно проступила краска, как у школьника – хорошо, что уже стемнело.
Повисла тишина, нарушаемая только мерным урчанием мотора и шорохом дождевых капель, и немного учащенным дыханием всех троих.
Неожиданно Центурион тихо рассмеялся и хлопнул Принца по плечу:
