– Ой, да я им сразу сказала, чтобы не парились – я же тебя хорошо знаю… набегаешься и вернешься. Дома-то оно всяко лучше. А все-таки, где ты был? Скажи по старой дружбе, мне интересно.
Лука рассеянно кивнул, вроде бы соглашаясь с ее словами, и она поняла, что он вообще не слушает – витает где-то далеко… с тем же успехом можно было задавать вопросы кофемашине или радиоприемнику.
Голодные гости за столиками продолжали махать руками – в обеденное время «Пестрая кошка», как обычно, была набита битком. Мария не справлялась одна, и, бегая туда-сюда с подносом, бросала на Монику сердитые взгляды, да и сам синьор Пепо, стоявший за стойкой, проявлял недовольство, что официантка прохлаждается, болтая с приятелем-завсегдатаем. Нужно было возвращаться к работе, но отпускать Луку восвояси, так и не поговорив с ним по душам, она не собиралась…
– Слушай, а чего ты за стойкой-то, как неродной? Давай я тебя в зале обслужу как положено. У нас сегодня шикарное блюдо дня.
«Заодно и с планами на вечер определимся…»
После «супружеских визитов» Принца в Терни или, наоборот, холостяцких каникул, которые он себе устраивал, исчезая на несколько дней по неизвестным адресам, Моника старалась во что бы то ни стало залучить его к себе в постель, а в идеале – провести ночь у него в квартире. Заново наполнить волчье логово своими запахами, похлопотать на кухне, по-своему прибраться в комнате, и невзначай забыть в шкафу очередную кофточку или очередную безделушку – на полочке в ванной…
Это была хорошая тактика, благодаря ей к Луке перекочевала добрая треть повседневного гардероба Моники, и она не видела причин отказываться от привычной схемы.
Но у Принца оказались другие планы.
– Не хочу я ваше «блюдо дня», да и некогда. Уезжаю.
– Что?.. Как это?..
– Вот так. Работу нашел. – Лука придвинул к себе тарелку со стромболи (9) и стакан с аранчьятой (10) и принялся за еду.
Зная, с каким волчьим аппетитом приятель обычно набрасывается на местную стряпню, и видя, как равнодушно и нехотя он ест сейчас – точно по обязанности, типа, «надо же заправить бак перед дорогой» – Моника заволновалась по-настоящему. На ее памяти, лишить Принца аппетита были способны всего три обстоятельства: тяжкое похмелье, грипп с высокой температурой и любовная страсть. Ни пьяным, ни больным Лука не выглядел, а вот влюбленным… влюбленным… еще как!
«И это точно не Чинс… какая-то новая баба… Неужели Наци не пиздит, и Лука в самом деле выловил из Тибра тонущую богачку, не то графиню, не то принцессу?.. Мадонна! Так бывает разве что в романах Даниэлы Стил!» (11)
У нее руки зачесались дать мерзавцу подносом по голове, чтобы мозги если не вылетели, то встали на место, а потом еще вцепиться в волосы и от души оттаскать за проклятые кудри… но Моника сдержалась и, послав успокоительный знак Марии – сейчас приду, дай мне еще пару минут, подруга! – ехидно спросила:
– Ну и как же ее зовут?
– Кого? – Принц бросил на нее мрачный взгляд, предостерегая лезть не в свое дело, однако воительница уже ступила на тропу войны:
– Твою работу… Она блондинка или брюнетка, а может, вообще рыжая?..
– Моника, ты… – что он собирался сказать ей, так и осталось неизвестным, потому что в кармане черной кожанки что-то странно запиликало, и Лука, чертыхнувшись, так поспешно выудил оттуда крохотный телефончик, что вместе с ним выскользнули и шлепнулись на пол початая пачка сигарет и нераспечатанная пачка презервативов…
