Нежелание моего волка как-то развивать свою речь было моей основной проблемой в лесу в течение трёх недель. Я не могла ни о чем его расспросить, я не знала ни его настоящего имени, ни сколько ему лет, ни откуда он, вообще, взялся.
Но однажды с утра меня стала мучить тянущая боль в пояснице, которая ближе к обеду перешла в тупую нестерпимую боль в животе.
Когда я, сморщившись, присела на корточки, Альфа сер рядом со мной и с заметным беспокойством спросил:
- Ласка?
На этот вопрос мне нечего было ответить.
- Допустимо? - Спросил он следующий раз, когда я отмахнулась от его руки и отказалась подниматься на ноги.
Я пыталась проанализировать, понять, почему мне так больно? Отравиться я не могла, мясо я ела только хорошо обгоревшее на огне, а к сырой воде и лесной зелени мой организм уже должен был приспособиться. Или я, все-таки, отравилась?
- Ласка, допустимо? - Отвлёк меня Альфа. А я и так потеряла терпение от усиливающейся боли.
- Не допустимо! - Крикнула я волку. - Совсем не допустимо! Мне больно! Плохо. Я отравилась. Может, хоть на моей могиле ты произнесешь больше четырех слов!
- Ласка? - Шепотом спросил волк и сильно побледнел. Мне стало его жалко и стыдно за свою несдержанность. Но своя боль делает людей нетерпимыми к боли окружающих:
- Уйди! Видеть тебя не могу! – Орала я на Альфу. У меня от боли почти оголились все нервы, и мне никого не хотелось видеть или слышать.
И здоровый Альфа, который не понимал, почему плохо мне и помочь мне не мог, вызывал у меня только злость.
А от беспокойства в его взгляде мне было только тяжелей.
Альфа потянулся ко мне, а я уперлась ему руками в грудь, не позволяя приближаться и дальше.
- Ласка? Еда? Вкусно? - Я поняла: он хочет спросить, что мне в данный момент нужно, а нужно мне было только остаться одной. И чтобы боль пропала. - Вода? Мясо? Огонь? Спать? - Продолжал задавать глупые вопросы волк.
И, уже потеряв остатки терпения, я развернулась к волку боком и выкрикнула:
- Хочу медведя! Чтобы он меня съел! Уходи, Альфа! Достал... - Но мой боевой порыв не продлился и минуту. Я снова села на землю и собралась в комок, так перетерпеть боль казалось чуть легче.
- Боже, почему так больно? - Уже не могла я сдержать слез. - Рожать, наверно, проще... - И эта фраза, которую я произнесла себе под нос, натолкнула меня на мысль: мы с волком бродили по лесу почти три недели, а это двадцать один день. За это время я о своем женском цикле не вспоминала, а время-то уже пришло. Только раньше мне никогда не было так больно, но многие девушки из поседения говорили, что они без пачки обезболивающих таблеток «эти дни» пережить не смогли бы. Может, я застудила себе некоторые органы после купания в реке? Но когда я поняла, что не умираю, мне стало чуть проще воспринимать всю ситуацию в целом. Раз другие женщины переносили экстремально болючие "эти дни", то и я смогу. Но с другой стороны стала очевидной другая проблема, боль это не самое страшное, что меня ожидает, скоро в моем организме "откроются шлюзы" и что мне с этим делать?
Я думала, как мне выйти из этого положения. Хоть я и жила в лесном поселении последние пятнадцать лет, но пользоваться травкой и мхом для интимной гигиены, приспособлена не была. А Альфа своим рычанием и беспокойством мешал мне думать и страдать.
Не обращая внимания на мое сопротивление, волк поднял меня на руки и, прижав к себе, побежал только в ему известном направлении. От тепла его тела боль стала не такой яркой. И, уткнувшись Альфе в шею лбом, я просто позволила ему меня нести.
