И начались мои мучения: учить ребенка правильно держать ложку очень непросто, а с волком, который не понимал, зачем совать железки себе в рот, было в десятки раз сложнее.
Но за несколько ближайших дней я, все-таки, научила его пользоваться ложкой и вилкой и пить воду из стакана, и не разбить посуду… И нормальную еду он стал есть без явного отвращения на лице. Я, наконец, была готова выводить волка в люди. В доме порядок я за несколько дней навела, пришло время заняться дровами и огородом бабушки Любы.
9. 9. Мой беспокойный волк.
9. Мой беспокойный волк.
- Это топор! Им можно колоть дрова. Но работать нужно очень аккуратно. - Уже на повышенном тоне говорила я Альфе, то есть Коле - у меня никак не получалось привыкнуть к его настоящему имени. И от этой мысли я продолжила говорить с волком с большим терпением. Раз мне сложно переучить себя называть волка по новому имени, то каково должно быть ему научиться новым словам? А их-то намного больше.
- Коля, родной мой, - проникновенно проговорила я, показывая ему в вытянутых руках рабочий инструмент, - это топор. Им надо рубить дрова.
- Им. - С готовностью повторил волк.
- Не "им", а то-пор. - Произнесла я по слогам.
- Допустимо. – Вздохнув, кивнул Коля.
И я с улыбкой вложила волку в руки этот топор. Я уже показывала ему, как нужно ставить полено, как правильно замахивается топотом и как колоть дрова. У меня самой в этом деле практики было не очень много, в поселении всю сложную работу брали на себя мужчины. Но рассказать и показать волку порядок работы я смогла вполне понятно. И он меня вроде бы понял, но наколотых дров под навесом больше не становилось. И, получалось, что уже который день я тратила впустую, так ничему Колю и не научив.
Но только я подумала об этом, как Коля решительно замахнулся, топор вознесся над его головой. Но неожиданно волк выпустил топорище из рук... Тяжёлый острый инструмент, получив свободу, вздел вверх и, очертив в воздухе широкую дугу, воткнулся в деревянный забор.
За полетом топора мы с волком наблюдали с разными чувствами. Я боялась, что смертоносный инструмент залетит в соседний двор, и почувствовала облегчение, когда топор всем лезвием вошел в забор. А Альфа наблюдал за полетом топора с обычным любопытством. А когда инструмент, наконец, застрял в деревянной преграде, он довольно посмотрел на него и произнес:
- Допустимо.
- Хоть без жертв обошлось, - выдохнула и я.
Коля, не понимая моего настроения, отправился за топором и легко вытащил его из забора. Потом отчистил его от почти незаметной древесной пыли и вернулся к не тронутому полену. Но я не хотела снова рисковать, вдруг на этот раз топор более метко прилетит кому-то на голову.
- Все, Коля, ты уже устал, - забирая из крепких рук опасный инструмент, сказала я волку. Потом указала ему на вход в дом. - Поставь нам чайник, пожалуйста. Будем чай пить с печеньем.
На кухне волк был не так опасен, он уже научился наполнять чайник водой из крана и даже не забывал опускать рычаг на смесителе.
Как только волк скрылся за дверью, я начала сама колоть дрова. Я обещала бабушке Любе, что мы будем помогать ей по хозяйству, и должна была хоть как-то показать, что мы стараемся оправдать ее доверие.
За почти неделю, что мы с волком пытались помогать доброй бабушке, сделано было, на мой взгляд, очень мало. Но бабушка нас с Колей хвалила.
Работать, в большинстве случаев, приходилось мне самой, потому что волк ничего не умел делать, или он очень правдоподобно строил из себя безрукого лентяя. Только пахать землю он не умел, даже лопату в руках держал неправильно, гвозди не забивал, кур и коз не кормить мне не помогал, курятник не чистил, и я часто злилась, что мне все приходиться делать одной. И при этом я все время объясняла Коле, что имен я делаю и зачем это нужно делать. Слушал он меня всегда внимательно, часто говорил одно из своих любимых слов: «Допустимо», но, при этом, он никакую работу на себя не брал.
