Волк. Размышления о главном - страница 2

СЕГОДНЯ Я МОГУ СКАЗАТЬ, ЧТО ВОЙНУ

Я ВЫИГРАЛ. И ПОЛУЧИЛ ТАКОЙ ОПЫТ:

«УПАЛ? ВСТАВАЙ, СОБЕРИСЬ, ТРЯПКА!

ДЕЛАЙ ЧТО ХОЧЕШЬ, ГРЫЗИ АСФАЛЬТ,

НО ВСТАВАЙ!»

О том, почему не стоит бояться прослыть аутсайдером, а также о том, в чем польза регулярного бега.

Я всегда существовал отдельно от социума в той или иной степени. Не могу сказать про себя, что я стадное животное, нет, я одиночка. И даже там, где принято кучковаться компаниями, где социальные группы – это один из инструментов выживания, я остаюсь верен себе: я всегда в стороне от массовых сосуществований, одному мне гораздо проще и понятнее. Я даже не аутсайдер, нет. Я просто очень глубоко асоциален. Я вне. Слово «аутсайдер» имеет некий лузерский оттенок, мне не хочется с ним ассоциироваться. Да и бог с ним.

Когда я жил в Индии, в Пуне, где принято сосуществовать сообществами, я был в своем роде отщепенцем. Я был один, ни с кем не группировался, для меня это было как соблюдать чистоту своего жилища или чем-то вроде личной гигиены. Не хотел впускать в себя чужие мысли, слова, действия. И была у меня там одна подруга, звали ее Аба (Abha). Она была очень красивой девушкой и в какой-то момент, что называется, пошла вразнос: спала со всеми подряд, как заправская эмансипированная женщина. Устроила так называемую сексуальную революцию. А мы с ней общались по-приятельски и были соседями. И вот однажды я иду и вижу: сидит Аба возле бассейна, и такая грустная-грустная. Что-то приуныла, как говорится. Я присел рядом, спросил, что за печаль ее настигла в такой прекрасный день. А я тогда был очень активен, бегал, медитировал, служил идее. И Аба так горестно вздохнула и говорит: «Все, что я хочу, это стать таким же джедаем, как ты, таким же волком-одиночкой!» И заплакала. Это был один из примеров, который меня очень тронул, до глубины души. Я проникся сочувствием к этой девушке, мне было ее жаль, потому что она в упор не видела, что творит, что она была неосознанной, и осознала всю бедственность своего положения уже постфактум. Это очень тяжело. Словно сидишь у разбитого корыта, когда твоя золотая рыбка уже обиделась и уплыла покорять другие моря-океаны.

Поэтому не думайте, что аутсайдеры – несчастные люди. Они более цельные, они хоть и сами по себе, но не страдают от этого, уж поверьте. А вот от многочисленных лишних контактов еще как можно пострадать.

Я не хочу быть серой массой. Не хочу быть одним из спящих, а ведь большинство людей спят, причем глубоко и со сновидениями. Я этого образа жизни не приемлю. Да, чтобы жить, мне нужен интерес к этой самой жизни. К тому же, я хочу быть интересен сам себе, хочу развиваться. И этот интерес я нахожу внутри себя, мне никогда не бывает скучно одному, с самим собой.

Я не представляю, что такое скука в принципе. Вот я приезжаю в дом, где буду отдыхать со всем своим семейством. Приезжаю на день раньше. Задергиваю шторы, опускаю жалюзи и лежу один сам с собой в полной тишине и покое. И это потрясающе.

Там, в Пуне, в ашраме Ошо, была своя система, свои законы, правила. Что-то было принято делать, а что-то – совсем не принято. Я внутренне всегда был против системы, мне всегда хотелось переть в другую сторону. Но я находил баланс между системой ашрама и самим собой. Потому что у меня всегда были свои непоколебимые принципы. Поэтому сначала все сообщество ашрама думало, что я просто бегун, качок и вообще body person, то есть человек, полностью сконцентрированный на своем теле, бицепсах-трицепсах. На меня косо поглядывали, но я не обращал внимания – я знаю, кто я такой на самом деле, и чужое мнение по поводу меня совершенно ничего не означало.