Но с другой стороны нельзя исключать, что это какая-то многоходовая интрига, контуры которой пока не просматриваются.
– Ну, спать, – утерев рот салфеткой, император, морщась поднялся и медленно, кряхтя, развернулся, чтобы перебраться на кровать.
– Давайте, спину потру, – тут же выскочил с инициативой Волк.
Услужливый какой. Нет уж. Регнор с некоторым раздражением оттолкнул протянутую руку.
– Болеть будет меньше, – не отставал тот.
– Ты лекарь? – огрызнулся правитель.
– У нас в Мшистом Болоте…
– О да!
– Каждый второй – лекарь, а каждый первый травник. Живем-то в лесу, больниц нет.
– Ну-ка, поправь мне там одеяло, – Регнор распрямился, наконец, на ложе. – В ногах сбилось.
Волк приподнялся, расправил.
– Вот. А теперь сядь, чтобы я морду твою видел и расскажи, что вы там задумали.
– Мы?
– Ну да. С кем ты там заодно? Или ты одиночка?
– А. – Волк метнул быстрый взгляд на правителя и, сразу отвернувшись (время для дуэли взглядов еще не пришло), уставился в окно. – Я так понимаю, вы хотите побольше узнать обо мне.
– И о Мшистых болотах, – расширил тему император. Чтобы собеседнику не пришло в голову отделаться парой пустых фраз.
– Ну, о деревне говорить нечего, – отмахнулся новый охранник. – Оборотни они и есть оборотни.
Ничего себе!
– Ты тоже?
– Не, я не обращаюсь. Вы же меня ночью видели…
– А может ты только в полнолуние?
– Да ладно! – охранник даже привстал. – Вы что, серьезно верите в эти сказки?
– Сказки ты мне рассказываешь.
Волк усмехнулся.
– На самом деле, конечно, – он посмотрел императору прямо в глаза, – никакие мы не оборотни. Просто все в округе так считают. А что? Живем в лесу, посторонних к себе не пускаем. И в каждом дворе – огромные псы. Без них нельзя – волки всю скотину потаскают. Но выглядят, конечно, жутковато.
– Очень большие?
– Как телята. Только лохматые. Я, когда пацаном был, верхом на них катался.
– Угу. А сам-то ты откуда?
Волк взметнул было брови в значении: «Так я же вам о том полчаса уже рассказываю», но император остановил его движением поднятой ладони.
– Слышал: собаки, оборотни… Только ты – не деревенский. Дремучий, конечно, и наглец. Только характер не тот. Деревенские осмотрительны, взгляд цепкий, прежде чем что-то сделать, пять раз подумают. А у тебя все наотмашь. Дерешься, девок за задницы хватаешь… Страха в тебе нет.
– А-а… – Волк задумался, глядя на огонь свечи.
– Ну! – подтолкнул император.
Волк вздохнул и потер кулаком щеку.
– Тут вы правы.
– Я слова из тебя клещами должен тянуть?
– Ну, слушайте.
В общем, история оказалась достаточно примитивная. Отец Волка был чудаком. Считал себя свободным человеком и не утруждался поиском покровителя или постоянного пристанища. Подобно странствующим монахам, он шел, куда глаза глядят.
В деревнях подряжался колоть дрова, чистить колодцы, править заборы… Его кормили. И он, как перекати поле, каждое утро отправлялся в новый путь.
В деревню фальшивых оборотней, куда посторонним в принципе ходу не было, он попал зимой. Заплутал в лесу, обморозился. Подобрали его у дальних сараев почти полностью замерзшего.
Староста деревни, рассмотрев чужака, которого притащили в избу, распорядился лечить, и ушел к себе. Это было равносильно разрешению остаться.
Летом чудак на целый месяц ушел из деревни, а вернулся с ребенком. Мальчонке было года два. Его назвали Волком и оставили расти на попечении собак и деревенских мальчишек.
– Все-таки, пришлый, – с удовлетворением констатировал император, дослушав до этого места.
