Берри дружески потискал Донну в объятиях.
– Господь да будет с тобой, Донна. Мир дому твоему.
Его голубые глаза обратились на Шэнноу, и он протянул руку. Шэнноу взял ее. Пожатие было слабым, ладонь мягкой.
– Привет и тебе, брат, – сказал Берри лишь с легким намеком на улыбку.
– Зачем стоять на солнце? Идемте в дом, – предложила Донна, – яблочный сок в каменном кувшине, наверное, уже совсем охладился.
Шэнноу задержался на крыльце. Несколько минут он оглядывал холмы, а затем присоединился к ним.
– Томас еще не вернулся? – заметил Берри. – Ты, наверное, очень тревожишься, Донна!
– Он мертв, Эш. Флетчер его убил.
Берри отвел глаза.
– Недобрые слова, Донна. Я слышал, как ты его обвинила: без всяких оснований, вот что все говорят. Как ты можешь быть уверена?
– Не сомневайся, – сказала Донна. – Ты знаешь меня с рождения, и я не лгу. У меня есть дар видеть близких мне, где бы они ни были. Я видела, как его убивали.
– Мне известен твой… дар. Но ведь был случай, когда ты увидела, что Пресвитер лежит мертвый в овраге, помнишь? А он был жив.
– Ты не совсем точен, Эш. Я подумала, что он погиб – ведь он упал с порядочной высоты. И вот в этом я не ошиблась.
Берри кивнул.
– Однако не все дары от Всемогущего, Донна. Я не могу поверить, что Саул Флетчер способен на подобное.
– Но он же повесил Эйбла Джеррета и какого-то бедного странника!
– Так тот же якшался с разбойниками… И это было постановлением Комитета. Я не одобряю отнятие жизни, но хорошо ли, дурно ли, ривердейлский закон был соблюден. Закон, данный Пресвитером Джоном.
– Я что-то не помню, чтобы Пресвитер повесил хоть одного из местных, Эш.
Шэнноу придвинул стул к окну, повернул его и сел лицом к святому, положив руки на спинку.
– Мистер Эш, могу ли я спросить о причине вашего визита? – сказал он.
– Моя фамилия Берри, сэр, а имя – Эшли. Эшли Берри. Я давний друг Пресвитера и его семьи. Много лет назад я крестил Донну, и хотя она не следует вере, я все равно смотрю на нее, как на мою духовную дочь.
– Так что, это просто дружеский визит? – спросил Шэнноу.
– Уповаю, мои визиты всегда дружеские, и все, кто меня знает, не сомневаются в этом.
– Уверен, что так, мистер Берри, – сказал Шэнноу с улыбкой, – но день жаркий, а путь от Ривердейла не близкий.
– К чему вы клоните, сэр?
– К тому, что вам нужно что-то сказать фрей Тейбард. Вам, может быть, будет спокойнее, если я оставлю вас вдвоем?
Берри потер подбородок и улыбнулся, скрывая смущение. Он посмотрел Шэнноу в глаза, и они поняли друг друга.
– Благодарю вас за вашу прямоту, мистер Шэнноу. Да, это было бы поистине любезно с вашей стороны.
Шэнноу вышел, но Берри и Донна некоторое время молчали. Святой подлил яблочного сока в свою опустевшую кружку и несколько раз прошелся по комнате, обводя взглядом мебель, которую уже видел несчетное число раз.
– Так что же, Эш? – спросила Донна.
– Он говорит гладко, Донна, но он разбойник, и притом известный разбойник.
– Он следует твоим обычаям, Эш.
– Нет-нет! Это было бы кощунство! Я не убиваю по прихоти.
– Он спас моего сына.
– Я слышал другое. Твой сын заблудился. Бард и остальные нашли его и везли к тебе, когда прискакал Шэнноу и убил Майлса и Попа.
– Вранье! Моего сына избили на северном лугу и увезли. Они были уже на полпути к Ривердейлу. И это произошло в тот же день, когда Флетчер попытался выгнать меня из дома. Неужели ты так слеп, Эш?
– Но он же хладнокровный убийца! Говорят, он помешан.
