Читать онлайн Валерий Качаев - Волосы Ангела

Скворцов медленно разомкнул дрожащие веки. Белым размазанным пятном над ним нависал потолок. Сделал попытку подняться… Не получилось. Тела Алексей совершенно не чувствовал, онемевшие конечности наотрез отказывались слушаться. И только легкий холодок, пробегающий по коже покалывающей волной, говорил о том, что он еще жив.

«Белые стены. Белая дверь. Все белое. Видимо, я в больнице, – пронеслось в голове. – И эхо… Такое казенное эхо бывает только там». За стеной послышался отдаленный топот. Стуча и шаркая каблуками по гулкому бетону, кто-то шел вдоль невидимого коридора. Из постепенно нарастающего шума можно было без труда выделить отдельные четкие шаги. «Сто процентов, наши. Могли бы и расслабиться, не на разводе же». Шли несколько человек. Звуки приближались. Оказавшись напротив двери, люди остановились. В квадрате рифленого стекла появились мутные силуэты.

– Вот в этой комнате мы его и разместили, товарищ полковник, – раздался чей-то незнакомый баритон.

Дверь открылась, и в комнату вошли трое. Облаченные в белые халаты мужчины подошли к кровати Алексея.

– Я вижу, капитан пришел в себя, – сказал один из посетителей.

Скворцов сразу узнал этот голос. Перед ним был командир, полковник Цушко. Рядом стоял также хорошо знакомый человек. В неясном фокусе приоткрытых глаз Алексей различил заместителя командира СОБРа подполковника Разина.

– Думаю, не совсем, – ответил третий, незнакомый мужчина в круглых очках. – Судя по расширенным зрачкам и частому дыханию, – нет. Нужно еще какое-то время. Все, что могли, мы сделали. Сейчас главное не перестараться.

– Доктор, – обратился к незнакомцу Цушко. – Погибло очень много людей. Здоровых, хорошо обученных и физически крепких парней. Единственный выживший из целого взвода спецназа находится перед нами в беспомощном состоянии. У всех без исключения, я подчеркиваю, у всех: руководства, родственников, матерей и жен, потерявших своих близких, имеется огромное количество вопросов к этому человеку, которые должны найти четкий и вразумительный ответ. Надеюсь, вы понимаете, какая ответственность сейчас лежит на ваших плечах?

– Делаем все, что в наших силах. Произведен отбор анализов. Некоторые пробы, для углубленного исследования, даже отправлены в Москву. Но, к сожалению, мы до сих пор не знаем, с чем имеем дело. Происхождение психоза пока неясно. Как только действие транквилизатора закончится, вновь попробуем возобновить с ним контакт.

– Сколько времени нужно еще?

– Трудно сказать. Чтобы обездвижить вашего взводного, понадобилась лошадиная доза успокоительного. Все зависит от индивидуальных особенностей организма. Может, час, может два, а может, пять минут пройдет – и он восстановится.

Человек в очках склонился над Скворцовым, и капитан явственно ощутил тошнотворный запах разлагающейся плоти у своего лица. Круглые стекла в роговой оправе показались ему огромными, разбитыми на сотни крохотных фасеток мушиными глазами, в которых, словно в мелких осколках зеркал, отражалось лицо Алексея. Доктор широко улыбнулся. Губы незнакомца пугающе поползли в стороны и растянулись так, что их уголки исчезли где-то за ушами, превратившись в тонкую уродливую трещину. Челюсть отошла вниз, рот открылся. Из его черноты что-то выползло. Что-то мерзкое и длинное, с бесчисленным множеством заостренных членистых лап. Отвратительного вида тварь, извиваясь, протиснулась наружу и вывалилась прямо на грудь Скворцову. Шевеля усиками и быстро перебирая лапками, сколопендра проворно скользнула под покрывало, затерявшись где-то в складках ткани… Человек-муха выпрямился.

– Я думаю, все будет хорошо, – сказал он.

– Хорошо уже не будет, – мрачно произнес полковник.  – Почему в палате нет санитара? Капитан должен находиться под постоянным наблюдением. Не хватало, чтобы еще кто-нибудь пострадал.

– Все под полным контролем, товарищ полковник. Пациент надежно зафиксирован, – ответил доктор и одним движеньем откинул простыню…

Периферийным зрением Скворцов увидел собственное тело, обнаженное и распятое в виде звезды. Широкий матерчатый ремень проходил поперек груди. Руки и ноги капитана были разведены в стороны и туго привязаны к краям кушетки за запястья и лодыжки.

«Это всего лишь кошмар. Нереальность, абсурд, который может быть только во сне. Нужно лишь проснуться, и это все исчезнет», – пронеслось в голове Алексея. Капитан закрыл глаза и с силой сжал веки. «Нужно лишь проснуться», – повторил он. Но кошмар продолжался… Цепляясь

– По-моему, он что-то хочет сказать, – произнес Цушко. – Мне показалось, капитан пошевелился.

– Рефлекторное сокращение мышц. Реакция на изменение температуры окружающей среды, – незамедлительно ответил человек в круглых очках, накрывая Алексея простыней. – Когда придет время, он сам нас позовет.

«Неужели они ничего не видят и не слышат?! Где я?! Почему здесь нахожусь? Почему раздет и привязан? И что это за мерзкая тварь все время ползает по моему телу? А все делают вид, что ее не замечают!»

– Что у нас со временем? – спросил Цушко, обращаясь к Разину. Тот достал из внутреннего кармана гражданского костюма, поверх которого был накинут белый халат, толстый кожаный блокнот. Полистал страницы.

– До двух свободны.

– Петр Алексеевич, – обратился Цушко к врачу: – В  клинике есть комната, где мы могли бы подождать, пока капитан не придет в себя?

– Конечно, – ответил доктор. – В ординаторской… Чайник. Телевизор…

Все трое одновременно повернулись и направились к выходу. Алексей сделал еще одну попытку и что было сил закричал им вслед. Но посетители даже не замедлили шаг. Задержавшись на пару мгновений в дверях, идущий последним доктор обернулся. На лице человека-мухи вновь появилась пугающая улыбка. Зловеще сверкнув в темном проеме стеклами очков, он осторожно прикрыл за собой дверь. Как только шаги в коридоре удалились и совсем стихли, к огромному ужасу Алексея простыня на его груди зашевелилась. Шаря по лицу капитана длинными тонкими усами, наружу выползла извивающаяся мерзкая тварь…

Столбик термометра уже к полудню перевалил за тридцать. Принесенное с южным ветром долгожданное тепло наполнило небо дождевыми облаками и веселыми раскатами кратковременных гроз. Первая декада прохладного июня, к ликованию огромного количества отдыхающих, сменилась настоящим летним зноем, и за город потянулись вереницы машин, заполнив суетливым движением раскаленные автострады. Жара в регионе, как передавали синоптики, установилась с превышением температурных норм, и надолго…

Мягкий свежеуложенный асфальт широкой серой полосой тянулся за горизонт, разрезав пополам зеленый океан поднимающейся на полях озимой пшеницы. Однообразный унылый пейзаж, казалось, застыл и совершенно не менялся за окном летящей по трассе серебристой машины. Из глубины грохочущего басами салона раздался тихий девичий голосок:

– Долго ехать еще? – Не дождавшись ответа, Анжела придвинулась ближе к креслу водителя и, перекрикивая музыку, повторила свой вопрос уже в самое ухо Артема: – Когда приедем?! Пилим, блин, целый час!

Парень убавил громкость на магнитоле, поднял глаза и, широко улыбаясь в зеркало заднего вида, спокойно ответил:

– Почти приехали.

– Почти – это как?

– Минут десять еще.

– Я не вытерплю. Останови где-нибудь.

– Где?

– Не знаю. Где-нибудь. Юльке тоже надо.

– Ты в окно выгляни, ни одного деревца. Сплошной асфальт… Скоро поворот будет. За ним рощи пойдут, там и приторможу. Вы зачем всю «колу» выдули?

– Извини, что не сдохли от жажды в твоей душегубке! – возмущенно выкрикнула девушка, откинувшись на спинку дивана.

– Следующий раз, когда еще куда-нибудь соберемся, попроси отца, чтобы вписал меня в свою страховку. На «крузаке» с кондером всяко башистей педалить.

– Размечтался.

– Тогда наберись терпения и помолчи. Недолго осталось.

«Нива» свернула с шоссе, запылив по проселку, петляющему в океане колышущейся зелени пшеничных полей, посреди которых были хаотично разбросаны редкие островки белоствольных околков.

– Тормозни, – попросил Артема Денис, кивнув головой в сторону первого небольшого леска, стоявшего ближе всех к обочине. – Пусть девчонки сбегают…

Анжела и Юля выскочили из душного салона и скрылись в кустах на краю рощи.

– Говорю тебе, Диня, зря ты с Анжелкой связался, – сказал Артем, когда парни остались одни. – Не по карману она тебе. Не потянешь. Отвечаю.

– Ты ее просто не знаешь.

– А ты ее знаешь? Эгоистка в восьмом поколении! Сразу видно. Ей шея покрепче нужна. Сам-то че, не соображаешь? Кто у нее родители и кто у тебя? И сам ты кто?

– И кто я?

– Ты-то? Ты сын сантехника и кухарки.

– И что из этого следует? И вообще, твое какое дело? Завидно?

– Нет, не завидно. Просто вижу, как ты меняешься. И причем не в лучшую сторону. Как друг тебе говорю…

– Друг в беде не бросит, лишнего не спросит. Слышал такую песенку?

– Эту песенку я слышал. А вот слышала ли Анжелка, что твой отец из хозных? Интересно было бы узнать, как она, а лучше как ее родители к этому относятся.

– Во-первых, сын за отца не в ответе. Ты уже большой мальчик и должен это понимать. Во-вторых, я ее родителей в глаза ни разу не видел. В чем суть претензий?

– Газировку всю выпила!

– И все?

– И все.

– Тогда тема закрыта. Кстати, по-моему, это твоя идея – нам своего «шевролета» во всей красе показать. Надо было подготовиться. А то, что баклажка пустая, так это даже хорошо. Смотри, что у меня есть, – из кармана рубашки Денис достал небольшой желтый пакетик с нарисованным на ней глазом.

– Да ну! – вырвалось у Артема.

– От девчонок отделаемся, сварганим бульбулятор и пошабим. Откроем третий глаз, как говорят на родине санскрита.

– Тогда действительно от жажды сдохнем.

– Ты че как маленький, на речку же едем.

– Миксы нынче в опале. Я слышал, и «Махаон» прикрыли. Где взял?

– Пришлось в «Баязет» к Артуру сходить.

– А что в «Махаоне» случилось, не в курсе?

– Обычное дело. Внезапная проверка. «Маски шоу». В  клубе весь пол в тот день, говорят, колесами был завален. Кого-то там арестовали. И теперь, по причине наркорамсов, спайсы вдвое дороже стали. Три грамма – полтора косаря.

– Азеры же сроду с химией дела не имели. У них канухи больше, чем у твоей тетки укропа.

– Артур не азер. Он армянин.

– Какая разница?

– Дурак, что ли?! Вроде в институте учишься.

– Сам ты дурак! Был бы умным, не стал бы за Анжелкой увиваться.

– Хочешь мое мнение?

– Одного, что я сегодня уже услышал от твоей подружки… с макушкой, – недовольно буркнул Артем.

– Так вот оно в чем дело? Нашего маленького мальчика не похвалили! По головке не погладили. Никто не сказал, какая у него хорошая машинка. Между прочим, Анжелка-то права. В салоне душно, все гремит и трещит…

– Если душно, окно можно открыть. Тяму не хватает, что ли? А гремит, так со временем шумоизоляцию сделаю. Да и шум этот от резины больше. Ее сменить можно, если что… По-хорошему, конечно, кондиционер бы поставить, но на него деньги нужны… Во, девчонки возвращаются. Махом они.

Денис повернул голову в сторону обочины. Пробиваясь сквозь густую траву, девушки быстрым шагом шли обратно. Двери синхронно открылись.

– Придурки! – взбираясь в машину, выпалила Анжела. Подруги плюхнулись на диван и в голос рассмеялись.