— Сколько нынче стоит девушка из психушки? Ну, чтобы с концами? Ни родственников, ни заинтересованных лиц.
Олег побледнел сильно, но продолжал чуть улыбаться. Я же выпил коньяк, и высыпав на ладонь все конфеты, закинул их в рот. Поиграл бровями, начал на человека давить.
Олег откинулся на кресло, расстегнул ворот.
У него была кнопка вызова охраны. Я перехватил его руку, надавил пальцами… В общем-то я же Волот. На конечности человека, как музыкант на флейте, несколько нужных нажатий и стопорнул мышцы, рука Олега безжизненно повисла, он ухватился левой за неё.
— Хирург говоришь, — испуганно выдохнул человек.
— Структуры говоришь, — пробубнил я и сам себе налил стопку, чтобы сбить привкус сладости во рту. — Жанна Викторовна Верлиоко. Сестра не оплатила следующий месяц, пропала без вести. Ты и решил по старинке поступить, связи с клиентами ведь не потеряны. Органы, девушки, свежее мясо. Жанночка ведь свободна. Двадцать один год – самый сок. А то, что она красивая, я не сомневаюсь. В нашем племени женщины самые красивые.
— Яр, послушай, не стоит лезть.
— А я не лезу, Олешка, — вытер губы салфеткой и швырнул на стол. — Это моя девушка и я забираю её. И желательно невредимой, иначе кто-то пострадает.
— Утром увез… Ты его знаешь, — поник всем телом предприимчивый врач. — Учился с нами, сынок богатого финансиста, Благой Ульян.
— Блядь, — вырвалось у меня. — То есть невредимой уже не получится.
Замашки садиста и дурная слава у этого Ульяна. У него несколько уголовных дел и прикрытие вот такими мразями, как наш Олешка. Я опоздал буквально на день.
Медленно поднялся с места и обошёл стол.
— «Мы не убиваем людей», — спокойно напомнил Волот в моей голове. Брякнул, для профилактики. Он всегда так делал, потому что опасался, что я могу грохнуть.
А я мог.
Не убиваем. Это закон оборотней. Но калечим. Я улыбнулся клыками, нависая над ошалевшим от ужаса человеком. Камеры наблюдения я вывел из строя. Даром что ли колдун. Собственно даже секретарша Олега меня не вспомнит, так что можно делать всё что захочу. Допустим, сбить работу внутренних органов нужными ударами. Оборотное тело сильнее намного, люди же хрупкие и восстанавливаются долго, люди в возрасте могут вообще не восстановиться, так что ссать Олегу кровью до конца дней, лечиться так же долго и скорее всего в психушке, потому что я залез в его голову, рыча на разные голоса, вытягивая волчью морду.
Человек обмочил штаны, потерял дар речи. Глаза вылазили от кошмара из орбит. Но мне показалось мало, я вскрыл его вены. Ничего страшного, кровь свернулась, но попытку суицида ему точно пришьют. Стопку разбил, испачкал стекло кровью.
Руки вытер салфетками и кинул в морду ублюдку.
Собственно вот за такие дела меня и не любили старшие оборотни. Но я и не просил меня любить. Моё место в стае занято, уважение получено, остальное побочный эффект от родства с Лютым зверем.
Спокойно вышел из кабинета главврача. Секретарша, как я зашёл в приёмную, замерла, так и сидела всё время, не двигаясь. Я снял белый халат, что нашёл при входе в клинику и швырнул девке в лицо. Она продолжала сидеть, остолбенело, с халатом на голове.
Выскакивая в пасмурный день, я быстро ушёл с крыльца. На видео я в любом случае не отражусь, это важно. Но всё равно нужно соблюдать осторожность.
Набрал я номер одного парня, который не был оборотнем, и не знал о нашем существовании. Но работал в тех самых структурах, о которых упомянул Олег. Именно дружба с этим человечком и кинула на меня тень подозрения, что я агент в штатском. Дружба у нас с этим секретным пацаном была нежная, почти на грани любви, потому что матери я не имел, а его добрая мамка угощала меня постоянно пирожками и блинами. За что я однажды в полном объёме оплатил ей дорогостоящую операцию, я бы может и сам смог помочь, но мне тогда легче было деньги дать, чем вылезать из Леса. Потом благодарный сын пытался мне вернуть долг, я отказался, сказав, что они мне на время семью заменили, и я не смею по вере своей требовать возврат средств.
